Аристократ обмана

Сухов Евгений Евгеньевич

– Мадлен! Милая! Здесь тот самый поручик Варнаховский, о котором я тебе столько рассказывал!

Женщина, взмахнув руками, выпорхнула из-за стола, как перепуганная галка, и направилась через зал, ища взором место для приземления.

– Неужели вы тот самый Варнаховский? – Ее узкие ладони от неподдельного восторга сложились у самого подбородка. – Вы даже не представляете, как я рада с вами познакомиться, я столько о вас слышала…

– Представляю, – вздохнул Леонид.

– Самого хорошего!

Барышня

явно была расположена на долгий разговор и намеревалась устроиться на одном из свободных стульев. Но не выпроваживать же ее с помощью швейцара! Это было бы просто неделикатно.

Кисловато улыбнувшись, Варнаховский указал на свободный стул рядом с собой.

– Прошу вас, мадемуазель, присаживайтесь. Надеюсь, вам будет здесь очень удобно.

Барышня тотчас опустилась рядом. Тучков на правах старинного друга устроился с противоположной стороны. Оставалось смириться с тем, что предстоящий ужин будет безнадежно испорчен. А ведь они с Элиз намеревались поужинать вдвоем.

Подкрался смазливый прилизанный гарсон.

– Что желаете, господа?

– Вот что, голубчик, принеси нам для начала по салатику из крабов и какого-нибудь хорошего вина, – заказал Варнаховский.

– А мне кусок мяса, – пожелал Тучков.

– Вас устроит говяжий язык? – спросил гарсон. – Он отмачивается в вине и подается с фруктами.

– То, что надо!

Через минуту заказ был исполнен. Расставив на столе тарелки, гарсон немедленно удалился.

– А правда, что вы были адъютантом великого князя Николая Константиновича? – спросила Мадлен.

– Правда.

– Говорят, император выслал великого князя из Санкт-Петербурга.

– Я давно не был в России, а потому ничего об этом не знаю, – пожал плечами Варнаховский. Нарастающее раздражение он заел крабовым салатом. – Если это так, то мне очень жаль.

– Сначала его отправили в Крым, а потом в Оренбург. Его признали умалишенным, и сейчас он находится там на излечении. А правда, что он сошел с ума из-за одной танцовщицы? Говорят, он был очень в нее влюблен. Вы случайно не знаете, кто она такая?

Элиз Руше, ковырнув вилкой салат, уткнула глаза в тарелку.

– Понятия не имею. Великий князь всегда пользовался у женщин большим успехом. Не исключено, что в одну из своих женщин он все-таки влюбился.

– А правда, что великий князь вовсе не сумасшедший, а пострадал за свои убеждения?

Молодая женщина начинала его забавлять. Подобная напористость встречается только у профессиональных репортеров. С такой хваткой ее ожидает большое будущее.

– Разумеется, мадмуазель, – посмотрел Леонид на женщину.

Теперь, на расстоянии вытянутой руки, он видел, что она весьма недурна. Крупные карие глаза делали ее слегка наивной, и на собеседника она смотрела с интересом,

какой можно наблюдать разве что у малолетних детей. При этом длинные ресницы напоминали бабочек, порхающих над цветком. У Тучкова всегда был недурной вкус. Надо полагать, в Мадлен его привлекло не только батюшкино состояние, но и ее миленький курносый носик. Единственное, что ее портило, так это крупный рот с толстыми ярко-накрашенными губами. Варнаховский перевел взгляд на Тучкова, всецело увлеченного куском мяса.

– Великий князь был рэволюционером, – стараясь спрятать насмешку, проговорил поручик.

– Что вы говорите! – Глаза Мадлен вспыхнули профессиональным интересом, она всплеснула руками, отчего вновь напомнила сварливую галку, намеревавшуюся спорхнуть со своего места. – Рэволюционер? Как романтично!

– Именно так, дорогая мадемуазель, – с самым серьезным видом продолжал Леонид, внутренне потешаясь. – Он давал «народовольцам» огромные деньги на осуществление в России революции.

– Зачем ему это было нужно?

– Именно таким образом он боролся с царским террором.

– Боже мой! – восторженно воскликнула женщина. Крупные глаза от возбуждения засверкали. – Наверняка среди рэволюционеров у него имеются друзья.

Умело работая ножом и вилкой, Варнаховский поглощал крохотные кусочки мидий. И неожиданно поймал себя на том, что получает большое удовольствие не только от качественно приготовленной пищи, но и от общения с восторженной женщиной. Интересно, а в более интимной ситуации она столь же восторженна?

– Разумеется! Только в любовницах у него было несколько рэволюционерок. А «народоволец» Желябов – в России он является идейным вдохновителем движения – был его лучшим другом. Не удивлюсь, если «народовольцы» попытаются отбить великого князя у царского караула.

Леонид украдкой посмотрел на Элиз, едва сдерживающую приступы хохота.

– Вы такой занимательный собеседник, – проговорила Мадлен. – Надеюсь как-нибудь повстречаться с вами еще раз. Не будем вам мешать. Поговорим как-нибудь в другой раз.

– Леонид, давай как-нибудь встретимся, поговорим. Все-таки нам есть что вспомнить. Как мне тебя найти? – спросил Тучков, утирая рот салфеткой.

Варнаховский улыбнулся:

– Тебе это не составит большого труда. Достаточно поднять голову и посмотреть на вершину горы. Там у меня вилла.

– Это которая?

– Та, что с колоннами.

– Эко ты куда забрался, – не без восторга проговорил Тучков. – В этой вилле когда-то проживал индийский паша.

– А чем же индийский паша лучше русского офицера?