Аристократ представляет
Шрифт:
— Я буду регентом? Хорошо.
Изменения коснулись всей страны. Россия скоро восстановила утраченные территории, восстановила международное влияние. Поскольку все мировое правительство было ликвидировано России пришлось брать на себя руководство всем миром. В истории такого еще никогда не было. В Москву и в Мамонт выстроились очереди чиновников из разных стран, которые хотели заручиться поддержкой. Все хотели найти настоящего хозяина планеты и подружиться с ним. Настоящим хозяином планеты стал Автокомп. Он сам нашел, кто ему был нужен. И сам установил новые правила. Время было уже продвинутое, цифровое, так что Автокомпу особенно
Очень быстро настроился новый образ жизни. Благодаря развитой цифровизации Автокомпы знали лично каждого жителя Земного шара. Они потихоньку стали заниматься оптимизацией жизни. Огромное значение получили «дворцы венчания». Здесь можно было найти спутника жизни, которого подыскал тебе ИИ Автокомпа. Открылись «Молодежные дворцы», «Дворцы пионеров», «Дворцы любителей спорта», Автокомп активно работал с «человеческим материалом» с целью максимальной отдачи обществу. Очень популярными оставались «Велосипедные общества», в них очень тепло вспоминали Ионова и брали на себя общественную работу. Естественно, наиважнейшим общественным центром стало общество, посвященное работе. В нем ИИ Автокомпа делал каждому жителю персональные предложения. Да, здесь распределялись профессии: и вошедшие в анекдоты — начальник клумбы, руководитель подъездной самодеятельности, но и вполне реальные — контролер прокатного стана, инженер-программист… Автокомп искал таланты и находил их в людях. Восстановились съемки кино, трансляции тв-сериалов. Мумбаса и Гольдштейн (и другие спонсоры Ионова) приехали в Мамонт на постоянное место жительства. Теперь они имели дело с Ниной Павловной. А она проявила недюжинный талант. И особенно напирала, чтобы фильмы выпускали «как у Ионова» «или даже лучше». На что Гольдштейн качал головой и говорил «так, как это получалось у Влада уже больше никогда не будет».
Вскоре обществу в Мамонте была явлена принцесса Ксения. Девочка восседала в огромном новом дворце (в середине города — его опять перестроили) на огромном троне со всеми атрибутами принцессы — с небольшой короной, с потрясающей прической, украшениями, маленькая царская мантия лежала на ее плечах и на троне. Автокомп очень хорошо поработал, сделав трехлетнюю непоседу настоящей властительницей. Она старалась смотреть на пожаловавших на поклон придворных сурово, как ее и учили, но все видели в ней ребенка, который корчит рожицы. Тем не менее, новые придворные охотно делали перед ней земной поклон.
Рядом с троном имелось кресло для регента. Нина Павловная восседала в нем, одобрительно кивая принцессе. Гостей быстро выгнали, аудиенция оказалась короткой, но весьма впечатляющей.
Естественно, что после этого начались публичные прения по поводу новой властной структуры установленной в России. Но все они проходили под контролем Автокомпа. Не составило труда продвинуть идеи императорской России в медиа. Тем более, в России можно было напомнить об истории Российской Империи, было к чему апеллировать.
По всему земному шару были развернуты новые проекты, который были призваны поднять уровень жизни. С Луны по-прежнему летали корабли, везли полезные ископаемые… Работа велась очень активно. Автокомп не давал никому покоя…
По существу, восстановленная в РФ монархия стала во главе всей планеты.
Общество как всегда роптало из-за засилья машин, а когда оно не роптало? Но оно
Ионов.
Это было похоже на то, как я приходил в себя с зашитым в голове чипом. Только я не лежал и даже не сидел… я шел. Я пришел в себя в шедшем человеке. Это меня напугало, я схватился за голову.
Тело слушается. Может быть то, что произошло было иллюзией? Может быть у меня до сих пор стоит чип в голове?
— Никаких чипов, о повелитель, — ТеньДэн еще и источает сарказм.
Я помнил, что ТеньДэн не любит говорить. Он же мое тело. Умное тело… и говорит только в самых необходимые моменты. Уж не из-за него ли я здесь оказался? Где — здесь?
Я стоял перед входом в Агроинженерный Университет. Приемная комиссия работала. Должны были вывесить результаты экзаменов… Постойте, постойте, опять ВУЗ? Сколько их у меня уже было!? нет! Я не могу больше учиться!
В отражении стекла на крыльце я увидел себя. Что это на мне надето? Свитер!? Стоп? А почему я такой хилый? Сколько мне лет? Если я поступаю в универ, то мне… 17? А какой год сейчас?
ТеньДэн выдал:
Конец августа 1991 года.
Вот это я прилетел.
В отражении появились знакомые черты.
— Юрка?
— Здравствуйте товарищ, — заполошно потряс он мою руку. Мы кратко обнялись. — Ну что вам уже нравится в 1991 м? Я уже как месяц здесь прохлаждаюсь. Там у себя в Сортавале. вот, приехал поступать… — Его довольное, и очень молоденькое лицо говорило, что я от него так просто не отделаюсь… — А это кто? Ой, неужели они здесь?
Это были Дэн и Эйт. Они подошли к нам на крыльцо.
— Ну вот, вся банда в сборе, — сказал я.
— Дэн это ты? — спросил Юра, кажется еще не веря до конца.
— Это я, — ответил он утвердительно и повернулся ко мне. — Извини, Влад, в нашем времени я не успел поздороваться… И уберечь тебя не успел… Но видишь, мы снова вначале.
— Как вы с Эйтом сюда попали?
— Это было не просто. Федоров открыл механизм пространственно-временной эвакуации, надеюсь ты это уже понял.
— Еще бы! Понял. У меня до сих пор еще зубы свербят…
— Но кроме этого он открыл существование естественных порталов для перехода из времени во время. Прямого перехода в 1991 год нет. Нам пришлось идти «окружным путем» через 1965 год и 1825 год. Порталы открываются по определенному закону. Чтобы дождаться открытия портала нам пришлось прожить во времени аборигенов 4 года. Год в 1965 и три с 1825 года. Федоров объяснил нам принцип работы порталов. И мы рассчитали систему переходов.
Федоров — определенно голова. Профессор! Профессорище! Не зря я дал ему карт-бланш. Хотя в начале наше знакомство несколько… не заладилось. Хорошо, что я его реабилитировал из психушки…
— Получается, чтобы встретиться с нами сейчас вы прожили где-то во времени 4 года! Вот это да! — Восхитился Юра.
— Это еще относительно немного. Могло потребоваться 40 или 60 лет. И мы бы пошли на это, — сказал Эйт.
— Что с Викой? — спросил я прямо.
— Она попала в 1941 год.
— Куда? — Изумился Юра. А я не смог и слова сказать.