Аритмия

Джолос Анна

— Неудивительно. Воспринимает как предателя.

— Какая ерунда…

Ерунда ли.

— Мы любим ее. Не подумай чего плохого.

Он что-то говорит, а я почти не слышу что.

Дышу носом через раз и пытаюсь совладать с подступившей неконтролируемой паникой.

Что там было про нулевую вероятность?

Прямо по курсу Абрамов.

С ребенком.

Вот уж где нонсенс…

Хочется по-быстрому

куда-нибудь свернуть, да боюсь, поздно. Ян нас уже заприметил, и этот его мрачный взгляд не предвещает ничего хорошего.

Господи, какого ж черта?!

Почему именно сегодня?

Почему он?

Почему здесь?

Почему в компании Лавриновича?

Что за вселенское невезение…

Опускаю глаза. Сглатываю шершавый комок, вставший в горле, и рассматриваю снег, белым одеялом раскинувшийся под ногами.

— Денис Андреевич… какая встреча!

Напрасно я молю всех богов о том, чтобы он просто прошел мимо. Этому точно не суждено сбыться…

Глава 42. Папа-Ян

Дарина

— Добрый день, — вполне дружелюбно отзывается Денис Андреевич.

— Арсеньева, да тебя прямо сам бог послал! — Абрамов перемещает недоброжелательный взгляд с Лавриновича на меня.

Что?

Удивленно на него смотрю.

— Из всех присутствующих в этом парке, ребенка я могу доверить только тебе, — совершенно безэмоционально заявляет Ян. — Это Савелий. Савелий, это Даша. Побудешь с ней до тех пор, пока я не вернусь. Ясно?

Требовательный взор на мальчика.

— Да, — послушно отвечает тот, внимательно глядя на него.

— Она добрая. Даже слишком, так что не сыкуй. Но и не борзей, — добавляет строго.

— Хо…хорошо.

— Присмотри за ним пять минут, — а эти слова уже адресованы мне. — Надо вернуться на парковку, кое-что забрать, — аккуратно толкает ребенка мне в руки.

???

Я словно онемела. Ни одной фразы не могу вымолвить.

— И это пусть будет у тебя, — протягивает цветастый детский рюкзак. — Я быстро. Иди, Савка, лепи, что хотел, только варежки наденьте.

Савелий кивает и что-то мычит.

— Денис Андреевич, не составите компанию, у меня к вам есть вопрос. По семинару.

— Конечно.

Вопрос по семинару…

Лавринович, кажется, растерян не меньше моего.

— Идемте.

Они уходят, а я, все еще пребывая в состоянии некоего ступора, пытаюсь найти хоть какое-то объяснение тому, что происходит. Однако долго поразмыслить на эту тему не получается.

— Вааарежки, Да…ша! — мальчишка весьма настырно теребит

свой рюкзачок.

— Да. Сейчас.

Расстегиваю молнию и вытаскиваю симпатичные вязаные рукавички, лежащие сверху. Успеваю мельком заценить содержимое рюкзака. Чего там только нет… Настоящий набор первой необходимости.

— Вот, держи.

— Ты… — капризно тянет ко мне ладошки.

— Давай помогу, — предлагаю, не сообразив сразу.

Застегиваю молнию, вешаю портфель на плечо.

— Бе…лые оообла…ка… — несколько раз повторяет он, пока мы на пару справляемся с весьма непростой задачей.

Савелий растопыривает пальчики, и варежки получается надеть не сразу.

— Ну вот! Готово! — объявляю я.

Поднимаю глаза. Мальчик в этот момент с любопытством меня разглядывает.

Нерешительно улыбаюсь в ответ, а у самой сердце сжимается.

О том, что Савка — ребенок необычный, я догадалась сразу. Внешние дефекты говорят сами за себя… Разрез глаз, форма черепа, деформированный носик, приоткрытый и слегка перекошенный рот. Не все пальчики на правой руке. Да и речь…

— Да…ша, — его личико озаряет улыбка. Такая живая и широкая, что хочется разрыдаться. — Бе…лые облакааа.

— Снежок, — догадываюсь я.

— Сне…жок, — кивает.

— Ян сказал, что ты хотел кого-то слепить?

— Коооо.… Коооолобка сле…пить, — тащит меня в сторону раскидистого дерева.

— Колобка?

— Да. Он от… ба…буш…ки ушел и от де…душ…ки ушел, — приговаривает задорно.

Садится прямо на снег и принимается сооружать перед собой тело колобка.

— А почему он от них ушел, знаешь? — интересуюсь, наблюдая за ним.

— Скучно было. Сво…бо…ды хотел.

Свободы. Интересная интерпретация.

— А может, он был очень непослушным? Потому и сбежал?

— Бабка и дед съеееели б его, а так… он мир поглядел.

Мир поглядел.

— Лепи! — командует, привлекая и меня к своему занятию.

— Ну ладно…

Достаю из кармана перчатки. Надеваю. Присаживаюсь и сгребаю в кучу снег, которого за двое суток выпало немало.

Мимо нас проносятся хохочущие дети, и Сава моментально отвлекается.

— Друзья, — неотрывно следит за их беготней и ором. — И я… хочу друзей.

Как-то сникает… Настроение резко меняется, и я спешу переключить его внимание на себя.

— Сав, а какая твоя самая-самая любимая сказка?

— Ммм… — задумчиво тянет он. — Бура…ти…но.

— Отличный выбор.

— Яяяну не нравятся приключения по…ле…на.

Приключения полена.

Хмыкаю.

— А что нравится?

— Про Гееерду и Кая.

Молча вскидываю бровь.

— Я ему ее читаю, — деловито сообщает паренек, с серьезным выражением лица формируя округлости колобка.