Аритмия
Шрифт:
— Милая, — берет за руку и накрывает мою ладонь своей, — иногда достаточно пяти минут, чтобы понять, каков человек, сидящий перед тобой.
Еле сдерживаюсь от саркастичного ответа.
Как же глубоко вы заблуждаетесь, Нонна Григорьевна. Я вот, например, уже сомневаться начала по поводу того, достойна ли вашего отпрыска.
— У меня разболелась голова. Можно я прилягу?
— Конечно, дорогая. Да и время уже позднее. Засиделись мы. Идем, провожу. Я постелила тебе в гостевой
Когда спустя десять минут дверь за ней закрывается, я вздыхаю с нескрываемым облегчением. Ложусь в кровать, укрываюсь и долго ворочаюсь. То ли в колючем одеяле дело, то ли в том, что мне всегда непросто уснуть на новом месте.
Сережа заглядывает в мою комнату позже, но я бессовестно делаю вид, что крепко сплю. Даже почувствовав его губы на своей щеке.
Мысленно прокручиваю разговоры, прозвучавшие за столом, и отчего-то становится все более некомфортно находиться в этом доме…
Субботним утром помогаю Нонне Григорьевне накрыть на стол.
— Как спалось?
— Хорошо, спасибо, — зеваю, прикрывая рот рукой.
— Завтрак для Сережи — святое. Приучайся к тому, что должна вставать раньше него. Блинчики, омлет или запеканка. Несложно на скорую руку.
Молчу.
— Обеды — всегда обязательно первое и второе. С солью и приправами не перебарщивай. Ты же готовить умеешь?
— Умею конечно.
— Рубашки и свитера стирай только гипоаллергенным порошком. У Сережи чувствительная кожа. На шерсть чихает, поэтому животные — тоже табу.
— Нонна Григорьевна… я не очень понимаю… — смотрю на нее растерянно.
— Присядь-ка, Даша, — произносит взволнованно.
Опускаюсь на стул.
— Ну ты же видишь, что Сережа очень серьезно к тебе относится? Души в тебе не чает!
— Вижу, — прочищаю горло.
— Вчера сообщил нам, что собирается на тебе жениться.
Вот так новость…
— Подождите, мы ведь всего полгода как встречаемся. Я только поступила в академию и…
— Ну уж не прямо сейчас… — улыбается она радостно.
— Но в ближайшем будущем точно, — слышим голос Сергея за спиной.
— Ты серьезно? — спрашиваю настороженно.
— Вполне.
Мы сидим на ступеньках. Холодный осенний ветер заставляет поежиться и сильнее завернуться в шерстяной плед.
— Так внезапно… Я понимаю, ты старше и у тебя последний курс, но все-таки мне кажется, что нам рано говорить о свадьбе.
— Тебе почти девятнадцать.
— Вот именно, Сереж.
— Даш, давай начистоту, — поворачивается ко мне корпусом.
— Давай.
— Тебе хорошо со мной? — спрашивает, вглядываясь в глаза.
— Хорошо.
— Я тебя люблю, ты меня тоже. Так в чем проблема?
Ты меня тоже. Я этих слов даже ни разу ему не говорила.
— Ну хотя бы в том,
— Я же тебя не прямо завтра в ЗАГС веду, но хочется, чтобы ты понимала: я старых правил, сожительство не приемлю.
— Мы это и не обсуждали…
— Дарин, — его пальцы сжимают мои. — Логично, что отношения между мужчиной и женщиной должны иметь развитие. Ты меня знаешь, я терпеливо жду того момента, когда ты будешь готова… пойти со мной дальше. Но мне показалось, что ты усомнилась в серьезности моих намерений. Поэтому я и даю тебе понять, что готов ко всему.
— Сереж… да не в том дело.
— Для тебя это впервые. Понимаю и ни в коем случае не собираюсь давить, — уверяет спешно.
— Не впервые, — стыдливо опускаю ресницы.
— То есть? — его удивлению нет предела.
— То и есть, Сережа.
— Почему не сказала?
— Для тебя это что-то меняет? — поднимаю взгляд, ожидая его реакции.
— Нет. Просто… неожиданно, — признается растерянно.
— У тебя ведь тоже была девушка.
— Я мужчина. Это совсем другое! — бросает раздраженно.
Ну разумеется.
Молчим. Эту щекотливую тему мы до сегодняшнего дня как-то обходили стороной.
— Откуда ты знаешь тех мажоров на «Лексусе»? — вдруг осведомляется он. — Судя по всему, вы достаточно близко знакомы.
Снова начал допрос.
Близко знакомы. И что говорить?
Внутренний голос шепчет, что нужно говорить исключительно правду.
— Мы учились в одной школе.
— Что-то я вообще их не припомню, — отрицательно качает головой.
— В другой школе, в гимназии имени Попова, — поясняю я.
— Когда это было? — недовольно хмурится.
— В десятом классе.
— И?
— Что «и», Сереж? — уточняю я.
— С кем из них ты… — морщится, так и оставляя фразу незаконченной.
— Это так важно?
— Вы хоть встречались? — выплевывает пренебрежительно.
— Я считала, что да.
— А он?
— Сереж…
— Что за сложность в том, чтобы все рассказать мне? — искренне недоумевает.
Еще и смотрит на меня таким взглядом… Осуждающе-разочарованным.
— Я больше не хочу копаться в своем прошлом. Да, оно у меня есть. Из песни, увы, слов не выкинешь, — поднимаюсь со ступенек, потому что начинает моросить мелкий дождик.
— Чтобы я тебя рядом с ними не видел… Это ясно? — произносит требовательно.
Киваю.
— Злишься на меня? — смотрю на его хмурый профиль.
— Не буду врать, мне очень неприятно, — поигрывает желваками на скулах.
Неприятно.
— Теперь твои слова относительно «права на ошибку» воспринимаются несколько иначе, — усмехаясь, мрачно добавляет он.