Арийхон
Шрифт:
Сквозь силу я делала шаги вперед. Странно, раньше никогда еще мне с таким трудом не приходилось выходить на публику. Я всегда любила внимание к себе, а здесь что-то не так. Да, что я себя обманываю, здесь вообще все не так, здесь все совершенно по-другому. Но самое страшное, что я вынуждена подчиниться их порядкам, если хочу найти выход отсюда!
Так медленно я все-таки подошла к сцене. Вблизи это оказался большой подиум высотой всего сантиметров в тридцать. Я подняла глаза на мужчину. Он улыбался. На вид ему было не больше сорока пяти лет. Обычный мужчина среднего роста и ширины плеч. Вдруг он нагнулся ко мне и взял за подбородок. Он осматривал меня как лошадь, только что не попросил зубы показать, хотя может быть и попросил, только я не
Марунта вновь вцепилась в руку парня и смотрела на меня бешеными глазами, будто мне и дышать на него нельзя было. Только ради нее я терпела это безобразие. Я надеялась, что у всего происходящего есть смысл. Вскоре он отпустил меня и улыбнулся.
– Ut yerik ic nutlike. In-valim’to.[95] - сказал он Кромфту и Марунте, не сводя с меня глаз. Меня даже стало мутить. Просто выдерживать эти слюнявые взгляды от мужчин под пятьдесят было для меня слишком.
– In-sibar. Cazis goledob’to.[96] - твердо ответил Кромфт, дерзко улыбаясь. Они что сговорились? Или просто я попала в город людоедов глазами. Мне и без него плохо!
– Ut jetty filename. Lasdaf.[97] - ответил мужчина, на этот раз он жестом дал понять, что мы свободны. Я стояла. Нет, не потому что мне здесь понравилось, просто я ждала Марунту, тем более что я не знала, а можно ли вообще поворачиваться к нему спиной. Мало ли! Я решила не рисковать лишний раз, однако смотрела я точно ему в глаза. Очень уж он мне не нравился. Тут и Марунта подоспела. Она вновь схватила меня за руку и повела прочь с площади. Кромфт тоже направился за нами. Я не могла не обернуться. Оставшиеся два парня тоже спустились с подиума. На них буквально набросились девушки со всех сторон, приветствуя как настоящих победителей. Однако, одному из них не было радостно, он был белый как снег. Мне даже стало его жалко. И вновь Марунта одернула меня. Я посмотрела на нее. В глазах читался укор. А что, собственно говоря, я сделала не так? Я молчала. Или в его сторону даже смотреть нельзя? Да и ладно, он-то мне точно не нужен. Я лишь хмыкнула и поплелась домой. Что-то мне подсказывало, что все только начинается.
Как только за спиной захлопнулась дверь, Марунта ткнула в меня пальцем и им же показала вверх. Стоило ожидать! Я пошла прямиком к импровизированному лифту. К моему удивлению, хотя и не могу сказать приятному или не очень, возле дверей стояла Маргота. Каменное выражение лица выдавало напряжение. Я не стала ничего говорить, тем более, что ни она меня ни я ее не могли понять. Я лишь повторила жест Марунты и вошла в корзину. Она последовала за мной, однако, не стала как дочь поднимать груз и тянуть канат. Маргота крепко обхватила мои руки и проделала все то же самое. Даже груз наверху она закрепила моими руками. Неужели, они меня обучать собрались? Честно говоря, я не знала радоваться мне этому или огорчаться. С одной стороны я сама хотела выучить их язык, законы и все такое, но с другой уж слишком они враждебные и странные. Даже Федор Матвеевич. И вновь передо мной распахнулись двери. Маргота почему-то не стала выходить, и в какой-то степени я была ей благодарна.
Я стояла в прихожей и думала как лучше поступить: завалиться в комнату Марунты и уснуть или все-таки пойти к Федору Матвеевичу? Выбор был неоднозначен. Этот день оказался для меня бесконечным и я буквально валилась с ног. Однако, должна же я хоть немного понять, что происходит? Любопытство пересилило и я повернулась к двери в комнату дедушки. Но она была закрыта. А вдруг он уже спит? В принципе, для старого человека это нормально.
Решить стучаться мне в дверь или нет я не успела. Вновь раздался грохот лифта. Через пару минут из него вышла Марунта. Девушка тут же взяла меня за руку и проводила в комнату. Ничего не говоря и не объясняя она стала разбирать кровать. Откинув одеяло, она похлопала
Постельное белье оказалось таким мягким и нежным, что я уснула, даже не успев донести голову до подушки. Проснулась я от странного громкого звука, будто кто-то трубил в рог. За окном было уже светло. Я села в кровати, чтобы осмотреться еще раз и прийти в себя. Но не успела я потянуться, как в комнату уже вошла Марунта. И снова одними только жестами она дала понять, что мне надо спуститься на завтрак. Я кивнула, и она вышла.
На это раз я ехала в лифте одна. И кстати, говоря, ничего в нем сложного нет. Даже груз не такой уж тяжелый. Я вошла в большую комнату со столом. За ним уже сидел Федор Матвеевич и Марунта о чем-то между собой разговаривая. Маргота только что вошла в дом с улицы с подносом еды. Я сделала пару шагов в сторону стола. Не особо добрый взгляд от Марготы был вновь послан мне. И что я ей такого сделала? Но видимо, перехватив его, и остальные замолчали. Мое внутреннее чутье подсказывало мне, что мало хорошего меня ожидает в этом мире. Маргота поставила поднос на стол и спокойно стала расставлять еду. Марунта же похлопала рукой по стулу рядом с собой, но между ней и дедушкой. Я глубоко вдохнула и села.
– Утро доброе Кристина, - начал Федор Матвеевич, - Я извиняюсь за свое вчерашнее поведение.
– Доброе, - ответила я, никак не реагируя на его извинения. Дедушка лишь улыбнулся.
– Ты все поймешь позже. А сейчас, точнее после завтрака, мы с тобой поднимемся ко мне и я кое-что постараюсь тебе объяснить. Хорошо? – спрашивал он, заглядывая мне прямо в глаза. Чего он от меня ждал? Я просто кивнула. Пора мне уже войти в курс дела.
Я посмотрела на еду. Вид у нее был мягко говоря странный. На чем-то желтом, более похожем на хлеб, лежало несколько кусочков чего-то коричневого, посыпанного белой крошкой. В тарелках, которые стояли прямо перед каждым из нас было нечто похожее на кашу, только белоснежное. Я посмотрела на остальных. У каждого из них уже были ложки в руках.
– Ешь, это вкусно, - проговорил с улыбкой Федор Матвеевич, заметив мое смущение, - И цвета не пугайся. Здесь многое выглядит не так, как ты привыкла. Но привычки можно и поменять, - смеялся он.
– Не смешно, - дерзко ответила я. Еще не хватало, чтобы старик надо мною смеялся.
– Ты, девочка, успокойся. Поешь, иначе сил не будет. Тебе многое еще нужно узнать и выучить, а времени у тебя крайне мало, хотя у других и этого не было. Ешь.
Я действительно не стала больше ничего говорить, а смиренно черпнула ложкой кашу. Ведь если они это едят, значит есть можно! На вкус она оказалась, как гречка, только нежная и…вкусная. Моментально мой голодный желудок возликовал и велел наброситься на еду.
– Большое спасибо, - сказала я, вставая из-за стола и забирая с собой последний бутерброд. Я даже не интересовалась, что это. Я просто смела со стола все!
Поднявшись наверх мы не пошли в его комнату. Федор Матвеевич распахнул передо мной двухстворчатые двери, пропуская вперед. Я вошла в небольшую комнатку. По обе стороны от двери были сплошные стеллажи книг и разных брошюр, а впереди прямо перед окном длинный стол и два стула. Я прошла чуть вперед. Федор Матвеевич галантно отодвинул мне стул и предложил присесть.
– И так, - начала я, только еще садясь на стул. Любопытство меня съедало изнутри, однако, за завтраком я твердо решила не показывать этого.
– Честно говоря, я не знаю с чего начать. В прочем, как ты сюда попала ты и сама прекрасно понимаешь. Теперь объясню самого главное для тебя сейчас, - говорил он, тоже присаживаясь на соседний стул. Я внимательно слушала.
– Ты единственная чужеземка, которой дали время на обучение. Я не буду вдаваться в историю этого мира, - говорил он, а мне эти слова казались странными. Неужели, я единственная, кому понадобилось время? Неужели, остальные сразу знали местный язык и обычаи? Но так же не бывает!