Армадэль. Том 1
Шрифт:
Голос ее ослабел при последних словах, и от сильного желания помирить его с матерью она положила свою руку на его руку.
Аллэн несколько сконфузился. Ее очевидное убеждение, что он обиделся, и удивило его, и огорчило. Не зная, что ему делать, он последовал внутреннему побуждению и прежде всего взял руку мисс Мильрой.
— Любезная мисс Мильрой, если вы скажете еще слово, вы огорчите меня, — отвечал он, бессознательно прижимая к себе ее руку. — Я нисколько не обиделся. Я приписал это — честное слово! — болезни миссис Мильрой. Обиделся! — вскричал он энергично, возвращаясь к комплиментам. — Мне хотелось
Пропавший румянец мисс Мильрой опять начал появляться на ее щеках.
— О, мистер Армадэль! Доброта ваша бесконечна, — сказала она. — Вы не знаете, как вы меня успокоили!
Она замолчала, веселость возвратилась к ней, как к ребенку, и заблистала в глазах. Она с улыбкой застенчиво посмотрела Аллэну в лицо.
— Как вы думаете, — спросила она скромно, — не пора ли вам выпустить мою руку?
Глаза их встретились, Аллэн последовал внутреннему побуждению во второй раз. Вместо того чтобы выпустить ее руку, он поднес ее к губам и поцеловал. Вся яркость пропавшего румянца в одно мгновение вернулась на лицо мисс Мильрой. Она вырвала свою руку, как будто поцелуй Аллэна обжег ее.
— Я уверена, что это дурно, мистер Армадэль, — сказала она и быстро отвернулась, потому что невольно улыбнулась.
— Я сделал это в извинение за.., то, что я так долго держал вашу руку, — пролепетал Аллэн. — Извинение не может быть дурно или может?
Бывают случаи (хотя немного), когда женский ум оценивает обращение к силе чистого рассудка. Это был один из таких случаев. Отвлеченное предложение было сделано в извинение. Она соглашалась, что это составляло разницу.
— Я только надеюсь, — сказала маленькая кокетка, лукаво смотря на Аллэна, — что вы не ошибочно представляете мне это. Хотя теперь это ничего не значит, — прибавила она серьезно, качая головой. — Если мы и сделали несколько не совсем приличных поступков, мистер Армадэль, вряд ли мы будем иметь случай делать их еще.
— Неужели вы уезжаете! — с испугом воскликнул Аллэн.
— Хуже, мистер Армадэль. Моя новая гувернантка едет.
— Едет? — повторил Аллэн. — Уже едет?
— Почти едет, следовало мне сказать. Мы получили ответы на объявление сегодня утром. Папа и я распечатывали их и читали, и оба выбрали одно письмо из всех. Я выбрала его, потому что оно было написано так мило, а папа выбрал его, потому что требования были так умеренны. Он пошлет это письмо к бабушке в Лондон с сегодняшней почтой, и если она останется довольна расспросами, то гувернантка будет нанята. Вы не знаете, как ужасно я беспокоюсь: незнакомая гувернантка так страшна, но все-таки это лучше, чем поступить в школу, а я имею большие надежды на эту даму, потому что она написала такое письмо! Я говорила папа, что это уже почти примиряет меня с ее ужасным, неромантическим именем.
— Как ее зовут? — спросил Аллэн. — Браун? Гребб? Скраггс? Что-нибудь в этом роде?
— Нет, нет, не так отвратительно. Ее зовут Гуильт. Ужасно поэтично, не правда ли? Должно быть, та особа, на рекомендацию которой она ссылается, порядочная дама, потому что она живет в одной части Лондона с бабушкой… Постойте, мистер Армадэль, мы не туда идем. Нет, я не могу смотреть на ваши хорошенькие цветы сегодня. Очень вам благодарна, но я не могу принять вашу руку, я уже слишком долго здесь оставалась. Папа ждет завтрак, и я должна бегом бежать назад. Благодарю вас за ваше снисхождение к мама, благодарю вас еще и еще. Прощайте.
— Вы не хотите пожать руку? — спросил Аллэн.
Она подала ему руку.
— Пожалуйста, без извинений, мистер Армадэль, — сказала она лукаво.
Опять глаза их встретились, и опять полненькая, кругленькая ручка была поднесена к губам Аллэна.
— На этот раз это не извинение! — вскричал Аллэн, поспешно защищаясь. — Это знак уважения.
Она отступила на несколько шагов и засмеялась.
— Уж вы не найдете меня опять в вашем саду, мистер Армадэль, — сказала она весело, — пока со мной не будет мисс Гуильт.
С этими словами прощания она подобрала платье и опрометью побежала из зверинца.
Аллэн смотрел ей вслед с безмолвным восторгом, пока она не скрылась из виду. Его второе свидание с мисс Мильрой произвело на него необыкновенное действие. Первый раз с тех пор, как он сделался владельцем Торп-Эмброза, погрузился он в серьезное соображение о том, какие обязанности налагало на него его новое положение в жизни.
— Вопрос состоит в том, — рассуждал Аллэн, — не лучше ли мне помириться с моими соседями, сделавшись женатым человеком? Я буду думать об этом целый день и, если мысли мои не переменятся, посоветуюсь с Мидуинтером завтра утром.
Когда настало утро и Аллэн сошел в столовую, решившись посоветоваться со своим другом относительно обязанностей к его соседям вообще и к мисс Мильрой в особенности, Мидуинтера тут не было. При расспросах оказалось, что его видели в передней, что он взял письмо, полученное с утренней почтой, и сейчас пошел в свою комнату. Аллэн немедленно поднялся опять на лестницу и постучал в дверь своего друга.
— Могу я войти? — спросил он.
— Не теперь, — было ответом.
— Вы получили письмо? — настаивал Аллэн. — какое-нибудь дурное известие? Случилось что-нибудь неприятное?
— Ничего. Я не совсем здоров сегодня. Не ждите меня завтракать, я приду так скоро, как только смогу.
Ничего более не было сказано ни тем, ни другим. Аллэн воротился в столовую несколько раздосадованный. Он решился начать совещание с Мидуинтером, и вот это совещание отложено на неопределенное время.
«Какой он странный! — думал Аллэн. — Что он может там делать, запершись один?»
Мидуинтер не делал ничего. Он сидел у окна с письмом, полученным в это утро. Почерк был мистера Брока, который писал следующее:
"Любезный Мидуинтер!
Я буквально имею только две минуты до отхода почты сказать вам, что я сейчас встретил в Кенсингтонском саду женщину, которую мы оба знаем под именем женщины в красной шали. Я пошел за нею и за ее спутницей (пожилой дамой почтенной наружности) до ее квартиры и ясно слышал имя Аллэна, произносимое ими. Положитесь на меня, я не потеряю из виду этой женщины, пока не удостоверюсь, что она не замышляет каких-нибудь бед в Торп-Эмброзе, и ожидайте получить от меня известие, как только я узнаю, чем кончится это странное открытие.