Аромагия
Шрифт:
Не устану благодарить мастеров-гномов, которые столь виртуозно поставили науку на помощь бытовым нуждам. Проще говоря, в шубах их изготовления мороз чувствовался куда меньше. Жаль только, что подобные изделия стоили чрезвычайно дорого, так что у меня имелись только шапка и перчатки — подарок Ингольва на годовщину свадьбы. Муж намеревался подарить мне вместо этого чуда драгоценные серьги, но удалось вовремя его отговорить. Вопреки распространенному заблуждению, лучшие друзья девушки — отнюдь не бриллианты! По
В лучших сказочных традициях я смиренно сидела у окошка, подпирая щеку рукой, и выглядывала принца… Правда, оконным стеклом служила отполированная пластина льда, а вместо принца ожидалось чудовище (то есть дракон). Но ведь и действительность весьма ощутимо отличается от сказки, верно?
Впрочем, какая принцесса, такой и принц…
Поймав себя на этой мысли — совершенно неуместной! — я рассмеялась и тут же оборвала смех, тревожно взглянув на пациентов.
Однако они определенно не заметили моей оплошности. Вообще сомнительно, чтобы хоть что-то из внешнего мира смогло их задеть. По крайней мере, они уйдут тихо, во сне, без страха и мучений.
«Ах, как нам хочется, как всем нам хочется не умереть, а именно уснуть…»
Накатила тоска, тяжелая, как могильная плита. Казалось, не будет больше ничего, только холод, неприветливое небо, одиночество…
Нужный пузырек нашелся почти сразу. Масло апельсина — лучшее лекарство от зимней хандры. Теплый фруктовый аромат обещает, что все наладится, что под горькой пахучей коркой непременно обнаружится сладкая, истекающая соком мякоть. Такова жизнь: приходится прилагать усилия, счищать кожуру, чтобы добраться до сердцевины…
Боги, какая чушь приходит в голову!
По счастью, больше предаваться унынию мне не позволили: лихой свист хель, топот «взмыленного» медведя, журчание голоса дракона…
На пороге показалась презабавная пара: Исмир и Альг-исса. Последняя была выше своего спутника, по меньшей мере, на две головы, но почему-то казалась маленькой и незаметной на его фоне.
Дракон был спокоен — истинное воплощение внутреннего равновесия, а вот хель едва не подпрыгивала на месте.
Альг-исса шагнула ко мне и бухнула оземь странный узел с тряпьем.
— Позволь поинтересоваться, что это?
Она носком отодвинула узел в сторону и процедила:
— Мерзость!
— Исчерпывающе!
Альг-исса смотрела на меня исподлобья и сопела, как ее любимый медведь. Кажется, она не намеревалась что-либо пояснять.
Надо думать, еще немного, и я стану рычать и кусаться. Откровенно говоря, вся эта катавасия изрядно мне надоела. Во фляге болталась остывшая бурда, холодные бутерброды приходилось запихивать в себя почти силком, толком поспать не доведется еще невесть сколько… К тому же на руках у меня трое больных без надежды на выздоровление!
Хм, должно быть, со стороны звучит
— Позвольте, я объясню? — деликатно вмешался Исмир, видимо, почувствовав назревающую ссору.
— Буду премного благодарна!
Дракон улыбнулся мне — так светло и понимающе, что мне сделалось стыдно за чрезмерную экспрессивность.
Усесться на ледяную скамью, расправить юбки… Вот когда пришлось пожалеть, что нынче в Хельхейме не принято носить корсеты. Последние незаменимы в тех случаях, когда нужно любой ценой «держать спину».
— Слушаю вас, господин Исмир! — кивнула я, сопровождая слова улыбкой.
— Просто — Исмир, если вы не возражаете, — чуть наклонив голову, предложил он.
— Простите, я не могу! — я покачала головой. — Излишне смело для едва знакомых людей.
— Но я ведь не человек, — усмехнулся дракон. — Впрочем, как хотите.
Далее он кратко сообщил, что Фаст-исса сбежала. Однако в ее доме обнаружена одежда соперницы и неверного жениха. Судя по всему, ношеные вещи явно использовались для неких обрядов. Правда, определить, каких именно, Исмир не мог.
Мудрый Один, выходит, дело вовсе не в отраве, а попросту в ниде, мести счастливой сопернице?
— Ай, понюхай, в общем! — бесцеремонно вмешалась Альг-исса.
На ее лице сияла детская улыбка и такая наивная вера в мое могущество, что я проглотила резкую реплику.
— Прошу вас, попробуйте! Может быть, вам что-нибудь удастся понять… — Исмир подхватил с пола тряпье и протянул мне.
Пришлось покорно нюхать.
Обонять ношеную одежду, причем ношеную долго и без всяких глупостей вроде стирок — удовольствие ниже среднего.
От мужской рубахи тянуло чем-то знакомым: как будто нежный пряно-цветочный аромат испортился, как прокисает молоко на жаре. Впрочем, как раз в этом не было ничего странного, ведь даже самые изысканные духи, смешиваясь с запахом немытого тела, будут отвратительно вонять! Вот и роза — влюбленная женщина — в объятиях мужлана-пота изрядно помялась и поизносилась…
— Это не имеет отношения к болезни, — отодвинув тряпку, негромко произнесла я, — это скорее мансег.
Альг-исса охнула и зажала рот ладонью. По хельским законам и приворот, и проклятие карались изгнанием.
Но мне было не до нее: от женской одежды веяло чем-то трудноуловимым… Как степь в летнюю жару: душно, пьяняще, горько-сладко. А перед глазами словно колышутся травы под властными ладонями ветра.
Полынь! Трава весьма и весьма непростая, она умеет отвадить нежеланных гостей, смутить врага, отвести глаза, опутать мысли…