Аромат грехов твоих. История одной убийцы
Шрифт:
Мой план был шатким, но он давал хоть какую-то призрачную надежду.
Да, мы влезали в новые долги, но их и раньше было немало, однако у нас всегда оставалась крыша над головой и хоть какое-то ощущение стабильности. Сейчас же мы могли лишиться даже это.
Мать нерешительно кивнула, соглашаясь. Бри вытерла слезы и сменила меня у постели сестры.
Я поцеловала спящую Эмили в щеку и вышла из комнаты.
Весь путь до дома Мишеля я пребывала в дурных размышлениях, чувствуя себя мышью, загнанной в угол.
“Лорн
Я пыталась откинуть эти назойливые мысли, но они как назло возвращались.
“И тогда матери не придется закладывать дом. Нужно будет только соврать, что на все процедуры и консультации хватило денег, одолженных у Мишеля. Розалинда Клайвшот – ты и без того убийца, падать ниже уже некуда. Это не будет воровством – это станет попыткой выживания”.
Каждое такое размышление изводило меня, пугало своей сутью и тем, что вероятно мне придется поступить именно так, если не случится чудо…
– Розалинда?! – окликнул меня мужской голос, и я вздрогнула.
Подняла взгляд с земли и увидела Малкольма. Он стоял на пороге дома Мишеля с упакованной картиной в руках. Одетый в расстегнутое пальто, с небрежно накинутым шарфом, только что вышедший из дома художника и готовый тут же забраться в ждущий его экипаж.
– Граф… – выдохнула я и тут же растерялась.
Возможно, передо мной сейчас стояло то самое чудо, о котором я молила. И моя гордость не стоила того, что я сейчас собиралась сделать.
– Я хочу попросить вашей помощи, граф, – выпалила и сама испугалась собственных слов. Знала, чем придется за них расплачиваться.
Я ожидала ехидной улыбки на его лице, но вместо этого он остался серьезен. Ни тени радости не промелькнуло в его выражении, лишь только растерянный взгляд, тут же сменившийся выражением боли, продолжил блуждать по мне.
Он и сам не ожидал меня здесь встретить, а тем более услышать мольбу о помощи, которую я зареклась произносить.
А ведь в тот вечер я даже его адреса не взяла, дура.
Была слишком зла, горда и глупа, даже предположить не могла, что наступит момент, когда буду готова встать перед ним даже на колени, лишь бы помог.
– Давайте, поговорим не на улице, – произнес мужчина, спешно спускаясь по ступеням с крыльца и подходя к кэбу. – Думаю, тихое кафе подойдет для нашего разговора гораздо лучше, чем порог чужого дома.
Мне пришлось кивнуть, хотя мое отчаяние казалось столь велико, что я была готова выложить все и умолять графа о помощи прямо здесь, в кабине экипажа.
Сейчас я сидела напротив Эдриана, разглядывала черты его лица, и нерешительно мяла собственные пальцы. Что-то неуловимое изменилось в Малкольме с последней встречи, пропала куда-то излишняя самоуверенность во взгляде, теперь там поселилась грусть и тоска. Похожую я видела на картине в мастерской Мишеля, у волка, который смотрел на свою непостижимую волчицу.
– Я понимаю, это крайне неожиданно, – попыталась завести разговор я. – Но мне кажется, сегодня вас послал мне сам Бог.
Граф горько усмехнулся.
– Всю жизнь я считал себя и Ванессу отродьями дьявола, так что вряд ли меня мог послать к вам именно Бог.
– И все же, как ни парадоксально, я действительно рада вас видеть.
– А я нет, – эхом отозвался Эдриан. – Мне и так огромных трудов стоит не думать о вас хотя бы минуту… то что, я оказался в городе – чистейшая случайность и, забирая у Мишеля картину, меньше всего я хотел случайно встретить здесь вас – баронессу Клайвшот, просящую о помощи!
Я смутилась.
Мне и так было унизительно осознавать положение, в котором я оказалась, а теперь еще и выяснилось, что самому Малкольму ситуация неприятна, хотя еще несколько месяцев назад он жаждал моего присутствия рядом с собой.
– В нашу последнюю встречу вы обещали мне помощь, – напомнила я. – Выходит, теперь вы отказываетесь от своих слов?
– Нет, – он качнул головой, отчего его идеально ровно лежащие пряди волос сбились. – Просто это тяжело, пытаться заглушить жажду, внушая себе, что вы недоступны или вовсе не существуете, а потом столкнуться вот так – лицом к лицу. Вы хоть представляете, какие монстры сейчас бушуют внутри меня, и что они хотят с вами сделать?
Его голос, пропитанный мукой и болью, заставил меня вздрогнуть и вспомнить каково это быть по-настоящему ГОЛОДНОЙ. Я попыталась открыть рот и ответить хоть что-то, но он тут же перебил меня.
– Молчите, прошу вас, – почти с мольбой попросил Малкольм. – Хотя бы несколько минут, пока мы не приедем. Мне нужно успокоится, а после, вы расскажите, что заставило вас передумать и забыть о своем обещании “никогда не обращаться ко мне”.
Мы ехали еще минут пять по морозному, заснеженному городу, пока карета не остановилась. Я выглянула в окно, чтобы убедиться – мы доехали до одной из самых дорогих гостиниц города “Эллегия-хотел”.
– Я остановился здесь всего на сутки, – пояснил граф. – Завтра мой путь лежит обратно в столицу.
– Почему-то я так и думала, что из всех мест, где можно остановиться, вы выберете самое дорогое. Вот только я не вижу здесь ни одного тихого кафе.
Я даже выглянула во второе окно, чтобы убедиться, что с противоположной стороны улицы есть только несколько не менее пафосных, чем гостиница, ресторанов.
– У нас просто разные понятия о кафе и тишине, – Малкольм вышел из экипажа и подал мне руку, помогая выбраться.