Аромат грязного белья (сборник)
Шрифт:
Затем приводится кусок из интервью 69-летнего Сартра, причём не нейтральному лицу, а самой Бовуар. Вот что он говорит, с её слов:
Я был больше мастурбатором женщин, чем ёбарем… Для меня главной и чувственной частью общения были объятия, ласки и поцелуи, которыми я покрывал всё тело… Так как моё оборудование было в должном порядке, эрекция была быстрой и лёгкой, я часто совокуплялся, но без большого наслаждения. Разве что некоторое наслаждение в конце, но весьма слабое… Я был бы вполне счастлив голый в кровати с голой женщиной, лаская и целуя её, но не доходя до совокупления.
А что он делал с женщинами, которые требовали «fuck me hard» [15] , но
15
Еби меня посильнее! (англ.)
Тут они явно что-то недоговаривают, причём весьма существенное. Какой же сделать вывод из этого якобы «сексуального безразличия»? – Что с тех военных пор Сартр ни разу больше не трахнул Бовуар или не лизнул её клитор? Не поверю – это идёт против логики и абсурда желаний.
Другое дело, было бы интересно узнать, когда он её последний раз в жизни поимел. Ведь отмечали они день первого раза. Почему бы не погоревать над днём последнего раза?
Когда вышел роман Бовуар Она пришла, чтобы остаться, где якобы описывались её свободные отношения с Сартром, критики дивились героям романа, которые состоят в непонятных отношениях. Один критикан задавался вопросом: «Пьер и Франсуаза были вместе десять лет. Являются ли они парой, которая имеет сексуальные отношения или уже не имеет?» Даже критик не мог различить художественную литературу от сексуальной жизни, которая, разумеется, была ему неизвестна.
Итак, Сартр и Бовуар содержали Ольгу и Ванду, помогали денежно Босту и Натали Сорокиной. Бовуар и Сартр, оба преподаватели в парижских школах, решили, что больше не могут позволить себе ходить по ресторанам, так как денег не хватало, и Бовуар переехала в гостиничный номер с кухней. Впервые стала жарить-парить, ходить и покупать еду, и то денег еле хватало. В военное время она всегда испытывала чувство голода – в дополнение к половому, который она испытывала и в мирное время.
Продолжая хронологию ебли, следует сделать зарубку, что Натали Сорокина переспала с Бостом, а затем без труда соблазнила Сартра и отзывалась о нём так:
Воображает из себя гения.
Она впустила в себя ещё одного знакомого из клана Сартра, и он описывал в воспоминаниях, как это произошло в отеле, за который он заплатил. Натали ушла, захватив с собой полотенца и простыни, чем поставила его в весьма неловкое положение перед администрацией отеля.
Натали соблазняла всех подряд, и у неё был любовник, молодой богатый парень, за которого её вовсю сватала мать. Несмотря на свою бурную гетеросексуальную половую житуху, Натали безумно ревновала Бовуар. А Бовуар тоже не переставала млеть по ней и посвятила Натали свой роман Кровь других.
В марте 1942 года мать Н. Сорокиной подала официальную жалобу на Бовуар в Министерство образования, обвиняя её в том, что Бовуар совратила её несовершеннолетнюю дочь, а потом проституировала её, передавая своим друзьям, Сартру и Босту. Более того, мать заявляла, что её дочь
Жалоба вылезла потому, что Наталья разорвала отношения с богатым парнем, которого прочили ей в женихи, но до этого она имела неосторожность рассказывать ему о своих приключениях. Отвергнутый жених пересказал всё матери Натали. И вот французская полиция стала допрашивать Бовуар, Сартра, Сорокину, Боста, Ольгу и Ванду – делать полиции было больше нечего во время войны. Кроме того, полиция допрашивала родителей Козакевич, директоров школ, где работала Бовуар. А также посетила несколько отелей, где она проживала, и допрашивала постояльцев.
Сартр и Бовуар разработали стратегию защиты и вымуштровали свой клан лгать единообразно и безапелляционно. Все сыграли свои роли замечательно, и дело закрыли за недостаточностью улик. Однако Бовуар всё-таки уволили из школы, так как её моральный облик не соответствовал французской морали под немецким телом: Бовуар была не замужем, открыто сожительствовала с Сартром, не имела собственного жилья, а проживала в отелях, проверяла работы школьников в кафе и преподавала творчество писателей-гомосексуалистов: Жида и Пруста – всё это во времена, когда «Франция стремится возродить моральные нормы». Таким образом, после двенадцати лет преподавания Бовуар была уволена из когорты учителей в июне 1943 года. После окончания войны её восстановили в звании преподавателя, но она решила больше никогда не заниматься этим делом.
В 1942 году Ольга попробовала себя в театре в маленькой роли, и режиссёр в ответ на её просьбу о более значительной роли ответил, что лучший метод получить главную роль в пьесе, если её напишут специально для тебя. Когда Ольга рассказала о совете режиссёра Сартру, он ответил:
– А почему бы мне не написать пьесу для тебя?
И написал-таки, несмотря на то, что Ольга ему так и не дала. Видно, он продолжал надеяться, что купит её чем-то, хотя авторша пишет, что так как Ольга была частью клана, то он хотел ей помочь. Как бы не так! Скорее всего Ольга ему за это дала. Но это не попало ни в письма, ни в мемуары. Я уверен, что написание пьесы для Ольги было условием её ногораздвижки для Сартра.
В 1943 году Сартр написал пьесу Тупик, где была выделена роль специально для Ванды. Она уже год как занималась в актёрской студии, и, хотя её актёрские способности были поменьше, чем у Ольги, Сартр считал, что её успех – это лишь дело времени. Альбер Камю был режиссёром и также играл одну из ролей в пьесе. Камю не знал, что Ванда любовница Сартра, и однажды признался ему, что русская душа Ванды его пленила. Ванда тоже была небезразлична к очаровательному Камю.
На одной из вечеринок Камю исчез с Вандой в спальне. Вполне возможно, что именно из-за этого произошёл впоследствии разрыв Сартра с Камю – дело было не в политике, где они могли бы сосуществовать как друзья, но Сартр, несмотря на провоцирование своих любовниц на связи с другими мужчинами, всё равно испытывал забитую, но бессмертную ревность.
Во время той же вечеринки Ольга пошла искать исчезнувшего Боста и обнаружила его в постели с актрисочкой. Она устроила скандал, вопя и вытворяя.
Когда в феврале 1944 года одну из актрис, участвующих в репетициях Тупика, арестовало гестапо, Камю из солидарности с ней прекратил работу над спектаклем.
После романа Камю с Вандой отношения с ней Сартра стали портиться и сошли на нет. Сартр не мог ей простить связь с Камю. Но, несмотря на это, Сартр содержал её всю свою жизнь. Он проводил время с ней вдвоём дважды в неделю (пишет Hazel Rowley, а как проводил? – не книжки же вслух читали – значит, содержал не зря, просто закончилась исключительность отношений, но периодическая ебля жила и здравствовала). Сартр написал шесть пьес для Ванды, где она играла главные роли. В 1965 году он купил ей квартиру в Париже. А Ванда, у которой было множество любовников, продолжала безумно ревновать Сартра, и особенно она не терпела Бовуар.