Артания
Шрифт:
Сердце Придона оборвалось и понеслось быстрее дракона к страшному дну пропасти. В сотне шагов прямо перед глазами замелькала каменная стена, ее уносит вверх, ветер с удесятеренной силой ударил снизу, пытается вывернуть губы и веки, раздуть легкие…
Придон в смертельном страхе закрыл глаза. Тело внезапно стало тяжелым, желудок не просто от горла вернулся в брюхо, а постарался продавиться в самый низ, в самый что ни есть самый. Ветер дул теперь то справа, то слева, воздух стал намного холоднее.
Он осторожно приоткрыл глаза. В лицо свирепо дует холодный режущий
Стены с каждым ударом крыльев опускались, наконец дракон пронесся над горой напрямую, а дальше снежные пики ниже, и все опускаются, опускаются, словно кучи снега под весенним солнцем. Вяземайт вертит головой, рассматривает горы, словно запоминает, какими тропами приведет сюда войска. Аснерд прижался лбом к костяному шесту и вроде бы дремлет, Конст вообще сжался в комок, их удивительного проводника за телами артан не видно, да и ниже она, они трое на самом горбу, где самые длинные и толстые иглы.
Дракон вильнул в полете, Придон на миг увидел Яську. Она съежилась, вобрала голову в плечи, сунула руки под мышки, вообще вся собралась в комочек, чистая куявка, нежная и слабенькая…
Он ощутил гордость своей стойкостью, расправил плечи, но тут же непроизвольно передернул ими и сообразил, что уже замерз, что ему холодно, что встречный ветер сдул все тепло с его кожи, а теперь морозит саму кожу и добирается до мяса.
Еще через полчаса он ощутил, что лютый холод не просто добрался до мяса, а превратил его в лед, теперь пробирается в глубь костей. Исполинские горы проползают внизу очень медленно, похожие на промерзлые кочки на зеленом лугу. Иногда кочки вплотную, иногда цепочкой, иногда поодиночке, но вон там впереди вообще странное кольцо из сверкающего льда…
В лицо ударило, как молотом. До этого дракон упорно и привычно ломился сквозь встречный ветер, Придон уже знал, что встречный ветер будет, он всегда возникает, когда скачешь на быстром коне, и чем быстрее скачешь, тем сильнее ветер в лицо, но сейчас в лицо ударил настоящий ураган, разбил лицо, из рассеченной губы брызнула кровь, во рту стало солоно.
– Колдуны! – прокричал чей-то измененный голос.
Дракон качнулся, попытался собрать крылья у тела, но его упорно переворачивало. Страшный вихрь раздирал рот, выворачивал веки. Сквозь слезы Придон видел, как Аснерд подхватил голову Конста, мнет уши, видно было разинутый рот, но крик уносило ветром.
Долетел крик Вяземайта, что у Конста оборвало ремни, сам держаться не может, держите, а то потеряем. Страшная рука ветра коварно ухватила Придона за волосы сзади. Ремень натянулся, дыхание перехватило, в глазах стало темно. Он задыхался, но тут ремень лопнул. С ужасом он ощутил,
Он полетел с дракона, сжимая в кулаке обрывок ремня. Страшные покрытые льдом вершины гор трижды перевернулись вокруг оси, сердце застыло в смертном ужасе. Вдруг он увидел, как прямо перед лицом что-то мелькнуло, руки как выстрелило вперед, пальцы сами ухватились за костяные чешуйки, впились в щели между шипами, он распластался всем телом, обхватил тонкий хвост дракона руками и ногами, вцепился за выступающий шип гребня зубами и плотно-плотно закрыл глаза.
– Это не колдуны башен! – прокричал другой голос. – Вниз-вниз…
Исполинские силы, созданные неведомой магией, швыряли дракона, как мальчишки бросают друг другу мячик, часто с размаха поддавая его ногами. Придон на какое-то время потерял сознание, или же думал, что потерял, потому что, когда очнулся, он все так же до ломоты в челюстях держался за костяной выступ. Руки сумел свести, пальцы переплел так, что и сам не смог бы сейчас разжать.
Рот оказался заполнен блевотой, похоже, он успел опорожнить желудок. Когда попробовал приоткрыть глаза, едва не умер от страха, совсем рядом пронеслась гранитная стена, затем снова мелькнуло небо, потом опять багрово-красная стена гранита…
Высоту дракон потерял, теперь его несло не над острыми скалами, а между ними. Он отчаянно хлопал крыльями, извивался всем телом, стараясь не нанизаться на острые выступы. Иногда воздушный толчок подкидывал, словно земля давала могучий пинок, но часто влетали в такие места, где Придон жадно хватал ртом воздух, а того словно бы не было!.. Дракон почти падал, но его все же несло вперед, хоть и почти над смертельно опасными камнями дна ущелья, и снова удавалось отчаянными рывками приподниматься. Придон все время твердил, что вот еще чуть, и он разожмет пальцы. Нет, можно продержаться еще чуть, а там уже не удержать разжимающиеся пальцы, онемевшие от усилий и ледяного ветра ноги…
Пальцы в самом деле разжались, но в тот момент ветер уже не терзал так люто, а резкие падения в пустоту сменились мелкой тряской. Он мысленно попрощался с Итанией, его тело сползло по гладкой чешуе, почему-то ветром не швырнуло… но падал он бесконечно долго. Ударился о твердое, распластался, уверенный, что уже мертв, а это в нем живет и чувствует только душа. В стороне грозно простучали огромные когти. Земля вздрогнула, качнулась. Там же звучали голоса. Он прислушался, узнал Аснерда, Вяземайта и даже Конста.
Приоткрыл один глаз. Прямо перед ним худой красный муравей упорно затаскивает в щель коротенькую жирную гусеницу. Гусеница извивалась и очень не хотела в щель. Голоса Аснерда и Вяземайта звучали громче. Он решился повернуть голову.
Дракон лежит, вытянув шею, голова на камнях, глаза закрыл, из ноздрей вырываются клубы горячего пара.
Придон со стыдом и неимоверным облегчением понял, что сорвался с дракона, когда тот уже бежал здесь, по этой каменной площадке, гасил растопыренными крыльями скорость. И падать пришлось всего с высоты седла, а то и вовсе, сказать стыдно, стремени…