Артефакт темного бога
Шрифт:
И вдруг случилось чудо. Вокруг нее образовалось розовое облако, прозвучал перелив волшебной мелодии, и когда облако рассеялось, перед нами возникла Анна. Она часто моргала, удивленно озираясь, видимо, не веря тому, что вновь стала человеком. Да и мне, надо признаться, было радостно вновь увидеть ее в нормальном обличье. Ой, с чего это я вдруг рассентиментальничался?
Сзади что-то грохнулось. Я повернул голову и ахнул. Там, где всего минуту назад сидел на попе медведь, поднимался с пола здоровенный детина. Настоящий богатырь. В рубахе с расстегнутым воротом, подпоясанной тонким пояском с кисточками
— Мирон, ну ты — мощь! Не только Анну, а еще и медведя расколдовал!
— Так это ж не я, а Господь постарался. Я-то что? Всего лишь помолился.
Богатырь обвел нас взглядом.
— Ребятушки! Дорогие! — раздался его зычный голос. — Я же теперь вам по гроб жизни обязан буду. Только я совсем не медведь. Это вот он сделал меня таким, — детина показал здоровенным пальцем на колдуна. — Кудеяр проклятый. А меня зовут Горыней.
— Надо лишить его возможности колдовать, — заявил я. — Как это сделать?
— Отрубить ему руки, — подал идею Мирон. — Или глаза выколоть.
— У нас таких сжигают, — вставила Анна. — На костре.
Признаться, мне стало не по себе от таких изуверских предложений. Но с другой стороны, если колдуна отпустить просто так, он неизвестно каких бед еще натворит. Но есть и другие варианты физического устранения. Чем плох, к примеру, укол моим клинком в живот? Раз, и нет человека. Без зрелищ и патетики. Без зачитывания приговора и жуткого исполнения казни.
— Сжигать — это не по-божески, — возразил Мирон.
— Без рук и с выколотыми глазами он останется жить, — парировала Анна. — И если он уже связался с сатаной, ему помогут выкарабкаться. Злоба на нас заполнит его и без того недоброе сердце, сделает еще могущественнее и опаснее. Единственный путь избавить мир от этого ничтожного колдуна — придать его священному всепоглощающему огню.
— Но ведь это не милосердно, — пытался вразумить ее Мирон. — Тахир, скажи ей.
— Я бы его просто прикончил.
— Просто — не интересно, — продолжала гнуть свою линию Анна. — Он должен испытать муки, как испытала я, оказавшись в шкуре лисы.
— Я бы его тоже сжег, — прогремел Горыня.
Кудеяр зашевелился у меня под сапогом. Поднял голову. А ведь он только что собирался лишить меня человеческой жизни. Может, действительно, огонь — это лучшее решение?
— Согласен, — сказал я и еще сильнее вдавил колдуна в пол.
Мы вышли во двор. Горыня показал, где тут сложены дрова. Натаскали их на площадку перед теремом. Богатырь раздобыл столб, воткнул его в землю, как зубочистку в пластилин. К столбу привязали Кудеяра. Я отошел за угол, чтоб не смотреть на ужасающее зрелище. Слышал лишь, как Анна провозглашала приговор, затем треск загоревшихся поленьев и душераздирающие вопли колдуна. Казалось, они будут звучать в ушах еще долго. Хоть я и не видел его, но мне представлялась картина горящего Кудеяра как наяву: выпученные глаза, вылезающие из орбит, и широко раскрытый рот, издающий нечеловеческие
Ко мне подошла Анна.
— Все кончено. Его больше нет. Когда пламя подобралось к его пяткам, он вспыхнул кровавым огнем, и от него повалил черный дым. Я думала, он заслонит собой солнце — так много дыма выходило из какого-то плюгавого колдунишки.
Мы вернулись к крыльцу. Костер еще дымился. Мирон стоял рядом и читал молитву. Горыня сидел на ступеньке, подперев рукой подбородок, и задумчиво глядел на догорающие поленья. Я приблизился к нему.
— Как он смог заколдовать тебя?
— Я жил в этом тереме. Однажды ко мне в дверь постучали. Я открыл. На пороге стоял мужичишка, представившийся позже Кудеяром. Во дворе лил дождь и бушевал ветер. Мне стало жаль промокшего путника, и я впустил его к себе. Пригласил к столу. Когда мы поужинали, чтобы скоротать вечер, решили поиграть в кости. Сперва просто так, а потом начали делать ставки. Мне поначалу везло, но вскоре Кудеяр начал выигрывать. И я пошел ва-банк, поставив на кон свою душу. Думал, разве можно ее отобрать? В результате я проиграл. А он произнес заклинание и превратил меня в медведя. Я не мог с ним ничего сделать: ни убить, ни прогнать, ни убежать отсюда. Ведь моя душа теперь принадлежала ему. Он поселился в моем доме, заставил ловить рыбу из озера, которую увозил и продавал. Так мы и жили, пока не появились вы.
***
Мы вышли за ворота. Наши лошади паслись неподалеку. Мирон пожелал вернуть себе свою Нимфу, а Анне досталась кобыла Кудеяра, которую пришлось распрячь из телеги. Попрощались с Горыней и отправились в путь.
Уже смеркалось, когда мы вновь оказались у старого дуба. Подошли к берегу. Я скинул одежду и поплыл на середину залива. Нырнув, стал искать Водяного. Он, как и прошлый раз, покатывал, вместо храпа пуская пузырьки воздуха. Я подплыл к нему, тронул за то место, где подразумевалось плечо, но на деле был плавный переход от головы к туловищу. Водяной вздрогнул, растопырил глаза. Некоторое время непонимающе глядел на меня. Потом, видимо, вспомнив, улыбнулся в усы-отростки, и мы стали с ним подниматься.
— Ну как? Побывал у медведя?
Я рассказал ему историю Горыни и как мы обезвредили колдуна. Водяной, сказав «Подожди», нырнул и пропал. Я ждал его долго, и уже хотел отправиться на поиски, как вновь появилась его голова.
— Да, верно говоришь. Рыбы подтвердили. Что ж, обещание надо выполнять. Подожди еще.
Он снова скрылся. Но вернулся на этот раз быстро.
— Вот, жаль отдавать, — он протянул мне каменное кольцо, величиной с блюдце, светящееся изнутри зеленоватым. — Но ничего, как-нибудь перебьюсь. Закажу Ночнице, чтобы новый раздобыла. Она наведывается в Навь, вдруг там подвернется ей.
Камень оказался тяжелым. Он норовил утянуть меня ко дну, но я энергично греб одной рукой (второй держал камень). Очень скоро я достиг берега. Показал добычу Анне и Мирону. Они как-то хило отреагировали.
— Вот из-за этого весь сыр-бор? — озадаченно произнесла Анна. — Я чуть лисой на всю жизнь не осталась.
Я аккуратно убрал камень в сумку. Мы вскочили на коней и двинулись к перекрестку, где сходились три дороги.
На ночном небе, усыпанном яркими звездами, появилась луна. Мы миновали дуб. Я скосил глаза на дупло, где живет Ночница. Оно темнело неясным овалом на могучем стволе. Там ли его хозяйка или улетела промышлять?