Артиллерист 2. Без права на ошибку
Шрифт:
– Может быть, я его подожду, так как не могу далеко отходить от своей работы!
– Ну, что ж, товарищ, тогда давай проходи! Сейчас я тебя чайком побалую!
Старик шире распахнул дверь, пропуская Василия мимо себя. Тот прошел в помещение фотоателье. Оно было четырнадцати квадратных метров, совершенно убогим, так как, видимо, никогда не ремонтировалось. Стены были обшарпаны, обои давно потеряли свой рисунок, порой вместо обоев проглядывала штукатурка. Потолок стал черным, его побелка давно осыпалась, под потолком на шнуре качалась электрическая лампочка, едва освещавшая это помещение. Старик прошел за бюро, встал за ним, вопросительно посматривая на Ваську.
– Так что вы хотите, уважаемый господин?
–
Это свой вопрос старик уже задал на немецком языке. Причем, немецким языком, как оказалось, он владел превосходно, старик так и не сделал ни единой ошибки в грамматике, задавая свой вопрос. Причем, он говорил на самом настоящим швабском говоре! Этот старик Ваське не понравился, в принципе, особенно ему не понравились его глаза! Их белок почему-то был окрашен в желтую окраску, что производило впечатление, что ты имеешь дело с самим дьяволом! Незаметно для старика Васька поежился своими плечами, стараясь отогнать от себя всю чертовщину, которая так и перла из этого старика-раскольника. На всякий случай он заблокировал возможность проникновения извне в свое сознание. По изменившемуся выражению лица старика, Васька понял, что старик каким-то образом заметил этот факт, обратил на него свое внимание!
– Мне нужно срочно отправить шифровку в Берлин!
– Тихим голосом, по-немецки проговорил Васька.
– А ты не мог бы для начала представиться, чтобы я знал, с кем именно имею дело!
– Штурмбанфюрер, я не советовал бы вам проявлять какой-либо интерес к моей личности. Это, во-первых, опасно, да и к офицеру выше по званию я бы советовал обращаться на "вы"! Итак, штурмбанфюрер, я повторяю свой вопрос: "Мне нужно срочно отправить шифровку в Берлин"!
– Да, я могу это сделать! Прошу меня извинить за, возможно, проявленную грубость по отношению к вам, мой господин. С начала войны, ко мне приходили одни только агенты из русских, все они были настоящими русскими свиньями! Кроме своей водки они никого и ничего не уважают!
– Вот, пожалуйста, возьмите сообщение, которое вы должны передать самым ближайшим сеансом связи!
– Господин, но это ваше сообщение я смогу передать только завтра! Мой радиопередатчик и радист сейчас находятся вне Москвы! Мне требуется время, чтобы до них добраться.
– Это меня не касается! Могу вам сказать только одно, если сегодня Берлин не получит моего сообщения, то завтра вы можете его уже не передавать. Оно станет не актуальным! Так что, штурмбанфюрер, сами решайте, когда его передавать или не передавать! Что касается меня, то я свое дело сделал, данное сообщение я вам доставил минута в минуту!
– Господин, я вас хорошо понял! Обещаю вам, что достойно выполню свой долг немецкого офицера!
– Хорошо, штурмбанфюрер, я вас понял, до свидания!
С этими словами Васька откланялся старику, чтобы тут же покинуть это, видимо, никогда не проветриваемое помещение фотоателье! Находясь в нем Васька постоянно собирался Волхва спросить, почему эта явка называется фотоателье, но так и не поинтересовался. Когда он взялся за дверную ручку, чтобы его покинуть навсегда, то за своей спиной вдруг снова услышал трескучий голос Волхва.
– Если вам будет так угодно, выхотите это узнать, то могу вам сообщить, что сама фотостудия с камерой, со специальным освещением находится во второй комнате, мой уважаемый господин штандартенфюрер! Вы только не волнуйтесь в отношении своего сообщения, я его тотчас же отправлю по резервной частотной волне. В той же комнате, где расположена фотостудия, спрятан и мой резервный передатчик!
Выйдя на Ильинку, Васька несколько раз глубоко вздохнул, стараясь изгнать затхлый воздух из своей груди. Он тут же повернул налево, не торопясь, побрел в сторону Политехнического музея. Рядом с музеем он запланировал встречу с Пантелеймоном. На этой встрече тот собирался его познакомить с тремя своими верными соратниками, а также обсудить одну небольшую проблему. Эта проблема возникла после разговора с Татьяной Метелиной.
Пантелеймон уже находился на месте встречи, он нервно расхаживал по тротуару, то и дело поглядывая на часы-луковицу, спрятанные во внутренний карман пальто. Еще издали Васька обратил на него внимание, он был практически единственным человеком, одетым в гражданскую одежду. Пантелеймона окружали в основном мужчины в командирской форме РККА. Он Ваську поприветствовал поднятой рукой, тут же предложил:
– Привет, через полчаса парни будут нас ожидать в Измайловском лесу. Тут у меня имеется автомобиль с шофером. Он нас довезет до Измайлово!
С этими словами Пантелеймон ухватил Ваську за рукав его шинели, потащил его к "Эмке" стоявшей вблизи у кромки тротуара. Он так и не дал Ваське слова молвить, как они уже сидели на заднем сиденье этого автомобиля. Шофер пару раз прокрутил стартер, с трудом, но автомобиль завелся.
– У него, видимо, забился грязью карбюратор!
– Подумал Васька, затем он повернулся к Пантелеймону и спросил:
– Ты не хочешь, чтобы я сделал так, чтобы мы начали бы понимать друг друга с полуслова, с полумысли?!
– А разве это можно сделать?
– Искренне удивился Пантелеймон.
– По-моему, мы и так очень хорошо понимаем друг друга!
– Да, ты, Паша, не волнуйся! Вся эта процедура займет всего лишь минуту времени! Я подержу свои ладони у твоих висков, после этого ты услышишь мой внутренний голос. Это позволит нам разговаривать, вернее было сказать, обмениваться мыслями, в каком бы месте мы не находились! Во время такого разговора нас никто не услышит, на нас никто не обратит внимания. Причем, эта процедура никак не изменит твою человеческую натуру, ты как был нормальным человеком, так им и останешься, разве только станешь больше разбираться в сути тех людей, с которыми вместе работаешь, которые тебя окружают!
– Звучит довольно-таки убедительно! Но, честно говоря, мне становится несколько страшновато! Эх была, не была, давай, Миша, попробуем!
Васька едва не рассмеялся на тем, как Пантелеймон прикрыл веками свои глаза, вытянул шею, словно гусь лапчатый, подставляя свою голову под его ладони. Процедура превращения взрослого, со сложившимся характером человека в телепата заняла более минуты.
– Ну, вот, Васенька, и ты начал на практике применять свои способности, приобретенные за время своей летаргии в Берлине! Видимо, доктора "Аннербе" неплохо постарались, работая над твоим сознанием! Только, Вась, ты своего Пантелеймона постарайся сделать простым телепатом, а не таким же умником, как ты сам!