Шрифт:
Осень в этом году выдалась на диво сказочной. До середины сентября стояла ясная погода, лишь изредка ласковый грибной дождик орошал землю. Рика поставила на землю корзинку с грибами, вкусно пахнущими прелой листвой и свежей землей, и присела на поваленное бревно передохнуть. Сегодня она полдня провела в поисках «лесного мяса», излюбленного кушанья их семьи. Глядя вниз, в долину, где когда-то стоял «Белый ястреб», Рика улыбнулась с легкой грустью. Сейчас с трудом верилось в то, что когда-то у нее была другая жизнь. Вспомнились детские шалости, проказы. Первые потери и разочарования. Первая влюбленность в Гранта – такая смешная, волнующая. И любовь к тому, кто стал ее мужем, несмотря на все препятствия и испытания.
Торгрим так и не оправился от ранений. Он научился ходить без трости, но хромал все же ощутимо. И глаз его так и не стал видеть. Поэтому вернуться в отряд Эссена он не смог. Первое время тосковал, конечно. Но со временем
Изменилась и сама Рика. Из юной девчонки, немножко угловатой и порывистой, выросла стройная молодая красавица, которую ничуть не испортило рождение троих детей. Полный обожания взгляд замирал на муже, улыбка не сходила с губ. Она занималась домом и детьми, приглядывала за служанками, приставленными к военной части хутора. Сразу после Артиши родились двойняшки, которых по молчаливому уговору назвали Энн и Ульф. Потом Дру, сжалившись над Рикой, дала ей какое-то снадобье и велела его пить, пока не надумает рожать в следующий раз. И научила готовить – благо рецепт был простой.
Теперь на том месте, где стоял сожженный постоялый двор, были луга. Лесок, где располагалось неожиданно разросшееся после тех событий кладбище, Рика не разрешала трогать. Она постоянно навещала могилы близких, ухаживала за ними. Впрочем, и Торгрим не забывал сестру. Но дальше памятной пещеры, где когда-то прятался опальный беглец, ходили редко, чтобы не тревожить сердце.
А новый дом построили на месте хуторка, приютившего беглецов восемь лет назад. Рика вздохнула, вспомнив, сколько сил пришлось положить на то, чтобы сделать дом пригодным для жилья. Справились всем миром. Потом, когда на хутор стали приезжать раненые и скрывающиеся, каждый считал своим долгом что-то сделать для приютившего его места. Вряд ли кто-то узнал бы теперь скромное жилище семьи теперь. Главное изменение претерпел забор. Его отнесли в середину холма, вместо досок забили толстенные мореные дубы. Пространство между ними забили землей, и все это сооружение накрыли дощатым навесом. Получилась добротная стена высотой метра в три. Такие меры безопасности были совсем не лишними, учитывая, что их дом стал тайным убежищем для нескольких кланов. Получился целый маленький городок, который насмешник Грант прозвал «Грибное место», намекая сразу на несколько обстоятельств – и любовь к этому кушанью, и то, что здесь, как грибы после дождя, плодились гости.
За стеной расположился десяток каменных домов для глав кланов и самых серьезных воинов, постоянно приезжающих сюда, и множество деревянных, где жили временные постояльцы. Самые большие строения – дом Рики и четыре огромных склада кланов. На стене постоянно дежурили два три воина, опытных и сильных. Молодое пополнение знать не знало об этом месте, сюда допускались самые опытные и проверенные. Которые были рады недельку провести в тишине и покое, отдохнуть от боев, но которые даже на отдыхе оставались воинами и к дозору относились очень ответственно. В этих краях стали пошаливать разбойники, так что осторожность не мешала.
На хуторе постоянно жили воины. Рике было даже спокойнее от такого соседства. Всегда рядом опытные бойцы, которые и защитят, и по дому помогут. Да и за детей спокойнее.
Рутиэль вышла замуж в тот же год, когда справили новоселье на хуторе. Яромир оказался отличным мужем, обожал свою белокурую принцессу и готов был пылинки с нее сдувать. Он стал военачальником в клане медведей.
Хутор выглядел очень надежно и красиво, словно маленькая крепость. Дом Рики и Торгрима (она с трудом привыкла называть так своего Вейзмира) стоял чуть в стороне от основного скопления домов и был отгорожен невысоким резным забором, работой одного из постоянных гостей, увлеченного плотника. Он же вырезал наличники и ставни, превратил каждый стул или стол в доме в настоящее сокровище. Кроватки детей украсил завитушками и героями былин и сказок. А на день рождения Рики три дня назад подарил ей огромный короб с разной деревянной посудой и предметами, полезными хозяйке на кухне. Воины редко заходили в этот дом, свято чтя покой хозяев, если только их не звали на чай или ужин. Зато дети часами пропадали в военной части хутора. Особенно Артиша, росшая настоящей разбойницей. Она постоянно что-то устраивала, от ее проделок Рика только за голову хваталась. То ухитрялась приручить боевого коня Гранта (обученного не подпускать никого, кроме хозяина), и ускакать на нем «немножко покататься», то стащит оружие у Сигмара и внимательно
Немного в стороне от всех строений возвышалась странная двухэтажная башенка слегка заброшенного вида. Она чаще всего была заперта, а когда приезжала Дру, то останавливалась там. И тогда старшую дочь было не дозваться домой. Рика улыбнулась: за восемь лет она изучила каждый уголок этого места, ставшего им домом. Здесь она была счастлива. Правда, старшая дочка, нареченная именем погибшей сестры, не давала скучать родителям. Энн и Ульф были поспокойнее, но души не чаяли в старшей сестре, которая то и дело подбивала их на разные проделки. Впрочем, матери, у которой всегда находились дела по хозяйству, не до шалостей было. Дети знали меру и никогда ничего действительно плохого не делали.
Внезапно начавшийся дождь прервал идиллические размышления Рики. Вспомнив, что дома еще немало дел, да и ужин не готов, она встала и, подняв корзинку, пошла к дому.
Утреннее солнце палило жарко, обещая знойный день. Артиша, выполнив утренние поручения матери, убежала на озеро, прихватив с собой кусок хлеба и сок. Там была ее территория, где юная воительница сражалась со страшными монстрами, рубя палкой крапиву, скакала по бескрайним степям верхом на качающейся ветке (не каждый же день приваливала удача стянуть коня у Гранта), плавала в дальние страны в старом корыте для стирки и тут же закатывала роскошные пиры в честь возвращения с победой. На эти пиры она часто приглашала младших, рассказывая им страшные истории или хвастаясь очередным убитым монстром. Энн и Ульф верили, широко раскрытыми глазами глядя на сестру, и просили взять ее в очередное плавание. Но та никогда не соглашалась.
Однажды очень неудачно взбрыкнула ветка-»конь», и Артиша приземлилась коленом прямо на острый камень, завопив от боли. Тогда она впервые узнала что в придуманном ею мирке она не одна. С ветки в мягком прыжке спрыгнула девушка и подбежав к ней. Артиша настороженно отодвинулась. Девушка весело улыбнулась, прошептала странные слова и сломала деревянную пластинку с загадочной руной. Боль сразу прошла. Тогда-то Артиша и подумала, что гостья совсем не страшная. Амулет и природное чутье с младенчества помогали ей мгновенно видеть людей. Эту она приняла в сердце сразу. Целительница тогда не пошла на хутор, куда звала ее Арти, а, расстелив шкуру, неделю жила на озере. И только потом стала приходить и ночевать в башенке. Рика, узнав о знакомстве Дру с дочерью, поворчала для порядка в стиле «она и так не подарок, представляю, чему ты ее научишь», но не стала запрещать новоявленным подружкам общаться. Понаблюдав за играми девочки, Дру выстругала из дерева два длинных кинжала и стала учить Артишу жонглировать ими и кидать их в сырой глиняный берег. Меткость малышки поражала даже ее, опытную воительницу. Уезжая в первый раз, Дру оставила Артише два настоящих клинка – точно такие, как были деревянные. А приехав через неделю, поздравила ученицу с первыми успехами.
Поставив вариться суп, Рика заглянула в комнату Энн. Младшей, как обычно, не было дома. Искать ее у Бриара матери было лень, и она, поцеловав в макушку Ульфа, увлеченного строительством деревянного корабля, вернулась на кухню. Сегодня приехали новые воины, а вечером обещал наведаться Грант в компании Ру. Торгрим давно перестал ревновать жену к ее прошлому увлечению, видя, что их отношения переросли в дружеские. И синеглазый Сокол стал другом семьи.
Закрыв чугунок крышкой, Рика присела на стул. Сегодня ей предстояло еще сварить варенье из поздних ягод, которые набрали в лесу парни, и переработать грибы, чтоб убрать их в погреб, а часть разложить на улице сушиться – зимой семья тоже уважала грибной супчик или подливу. Внезапно дверь кухни с грохотом распахнулась, и в кухню влетела Артиша с горящими от восторга глазами. В руках она держала маленького рыжего котеныша. Рика не сразу поняла, в чем странность – и только приглядевшись, поняла, что дочь держит на руках крохотного рысенка. Малышу было недели три, не больше. Крохотный, с тонкими пока еще лапками, даже без традиционных кисточек на ушах, он жалобно мяукал и впивался коготками в руки девочки, аккуратно прижимающие его к груди. Шерстку его словно раскрасил безумный рисователь, растрясший над ситом несколько банок с красками.