Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии.
Шрифт:
Из многих источников мы знаем о том, что аланы поклонялись мечу, и что они сохраняли свои языческие обычаи намного дольше, чем галлы и бритты {153} . В начальных главах рассказывается об этих обычаях, нашедших впоследствии отражение в легендах об Артуре и впервые появившихся именно во французских версиях легенд.
И последнее: тот факт, что аланы сознательно участвовали во всех мало-мальски значимых событиях чрезвычайно бурного периода, кажется совершенно созвучным артурианскому духу. Неслучайно «Будь там, где идет бой, не уклоняйся от него» – это девиз Ланселота, Гавейна, Галахада и самого Артура, и подтверждение этому мы находим везде. То, что очень долго находящийся у власти в это беспокойное время, великий вождь алан звался Гоар, и то, что его имя провозглашалось по всей «артурианской» Британии и Арморике наряду с именем великого воина- святого Dux Bellorum, еще больше подтверждает глубокое переплетение истории алан с сюжетами легенд об Артуре.
Информация об аланах, по крупицам собранная нами, дает возможность по-другому посмотреть на ту часть артурианского цикла, который относится к Чаше Грааль. В четвертой главе я отмечал неоднократное упоминание мужчин и женщин с именами, производными от имени «Алан» в связи с Чашей Грааль. В данной главе мы убедились в том, что эта связь основана на исторической правде, так как в 410 году аланы приняли самое активное участие в вывозе из Рима награбленных священных реликвий.
В разделе «Вульгаты» (окончательная французская версия всего артурианского канона), посвященном походу рыцарей за Святым Граалем, говорится о Чаше, которую увез Алан Толстый в «чужую землю» – Тегге Foraine. (Сами имена указывают на то, что действие происходит во Франции, хотя рассказ далее определяет место Terre Foraine в южном Уэльсе.) Там Алан встречает небольшой народ, который ничего не умеет делать, кроме как возделывать землю. Их правитель, Калафес, был поражен проказой. Люди, которые привезли Грааль, предлагают излечить его, если он примет их обычаи и будет поклоняться Граалю. Калафес соглашается и начинает строить замок, куда собирается поместить Грааль. Он также предлагает руку своей дочери брату Алана. Свадьбу играют в день помещения Святого Грааля в замок, и жених с невестой становятся коронованными королем и королевой Terre Foraine. Народ приносит им присягу на верность. Калафес проводит ночь после пиршества в зале, в которой находится Грааль, и подходит к Священной Чаше чересчур близко. Вдруг появляется воин в огненных доспехах и поражает Калафеса копьем, пронзающим его чресла. В ту же ночь дочь Калафеса зачинает сына – наследника аланского престола.
Мне представляется, что это иносказательный рассказ о расселении алан в Галлии. Более того, основные темы и события являются характерными только для алан, и никак не для кельтов или германцев. Они, эти степные рыцари, вместе со своей Священной Чашей прибывают верхом на лошадях в край мирных землепашцев, которые соглашаются принять их господство. Аланы тотчас же входят в родство с правящей династией, взяв себе в жены дочь правителя. Потом они отстраняют от власти стареющего местного правителя, оскопляя его и принуждая к отречению от престола. В данном случае налицо отсутствие уважения к мудрости старших, чего можно было бы ожидать в кельтской или германской легенде. Как только силы правителя пошли на убыль, его просто незамедлительно устранили. Точно так же исчез Гоар в 450 году после сорока четырех лет правления аланами в Галлии.
Начинает формироваться новая смешанная аланская династия, созданы условия для объединения двух народов – с аланами во главе. Этот эпизод не только рассказывает о реальной истории алан, он дает четкую рекомендацию, ролевую модель поведения идеального алана так, как это и должно быть в любой мифологии.
Такая чрезвычайно четкая взаимосвязь является еще одним примером постоянных совпадений, которые мы обнаруживаем между легендарным миром артурианских рыцарских романов, реальной историей и культурой степных народов (скифов, сарматов, алан). Но у нас все еще отсутствует один очень важный элемент, который позволил бы нам с уверенностью сказать, что между этими мирами существовала реальная связь.
Если бы нам удалось обнаружить, каким фактическим содержанием были наполнены аланская или сарматская мифологии, мы смогли бы тогда узнать, возникли ли артурианские легенды именно из этого источника. Итак, каково же содержание собственной мифологии алан? Какие легенды они принесли с собой, когда покинули свою родину в Центральной Азии и ворвались на своих скакунах в анналы европейской истории?
Археологические и другие исторические источники лишь частично отвечают на эти вопросы. Но есть еще один источник, который мог бы пролить свет на эту проблему, источник, включающий в себя как исторические свидетельства, так и мысли и поступки реальных людей.
Группа алан и сарматов, преследуемая гуннами, нашла убежище в горах Кавказа. Их потомки живут там по сей день, пережив не только Аттилу, но и Чингисхана, Российскую империю, подъем и падение коммунистической идеологии и даже постсоветскую бойню в соседних республиках. Сегодня исконные земли осетин, прямых потомков алан и сарматов, разделены Кавказским хребтом {154} . Народ по-прежнему говорит на языке иранской группы, на языке своих предков и по-прежнему хранит предания о древних временах {155} . Их традиционные легенды известны как нартовский эпос, и в них фигурирует герой по имени Батрадз. И у Батрадза есть чудесный меч {156} .
До конца XIX века мифология осетин существовала исключительно в устной традиции, поэтому мы должны проявлять максимальную осторожность, сравнивая факты этой мифологии с артурианским циклом, который появился в письменном виде на сотни лет раньше и повествует о событиях, происшедших приблизительно 1500 лет назад. Легенды о приключениях Батрадза, составляющие важную часть нартовского эпоса, изобилуют сверхъестественными героями и событиями, что придает им мифологический оттенок, в то время как артурианский материал подается намного более прямолинейно в псевдоисторическом формате, – исключения составляют лишь редкие вкрапления из мира сверхъестественного.
И все же между двумя циклами легенд существует такое поразительное сходство, что нам следует совершить краткий экскурс в волшебный мир Нартов, в мир предков, обладавших сверхъестественной силой.
В легендах о Батрадзе преобладают образы кузнечного горна и кузнеца, изготавливающего и закаляющего сталь. Легенда начинается с рассказа об охоте на оленей, в которой дядя Батрадза (брат его матери) убивает великолепного белого оленя – типично артурианское начало. Мать Батрадза днем предстает в виде уродливой лягушки, а ночью превращается в женщину ослепительной красоты. Вот каким образом Батрадз получает свое имя – в соответствии с Оксфордским словарем английского языка, слово batrachian означает «относящийся к отряду бесхвостых земноводных жаб и лягушек» {157} . Итак, по материнской линии он связан с водной стихией.
Незадолго до рождения Батрадза его мать идет к великой провидице и предсказательнице Шатане. Та предсказывает, что если мальчик будет вскормлен матерью, ему не будет равных на земле, меч не возьмет его, и не вонзится стрела в его тело. Однако судьба распорядилась иначе. Обиженная злоязычным нартом Сырдоном, мать еще не родившегося Батрадза возвращается в родительский дом, однако перед этим, дунув между лопаток своего супруга, вкладывает зародыш в его спину, на которой начинает расти опухоль. Когда пришел срок, Шатана булатным ножом вскрыла эту «опухоль», и не увидела ничего, кроме огня. А затем из этой «утробы-горна» выскочил раскаленный младенец Батрадз и бросился в море. Его тело полностью состояло из стали, выше пояса – из обычной, ниже пояса – из булата. Когда он оказался в воде, все море испарилось со страшным шипением, а затем обрушилось дождем, вновь заполнив свое ложе. Так Батрадз получил свою первую «закалку».