Аржо. Новобранец
Шрифт:
— Хорошо, — как-то нехотя сообщил один из орков.
— Веди.
Идти пришлось недолго. Мои связанные гоблины и их животные были первым, что я увидел, а вот моего ашала, изрядно подросшего они связать не сумели и один рассвирепевший орк готовился его пронзить мечом, когда моя стрела пролетела над его ухом.
— Еще одно движение и ты труп, воин, — без эмоциональным тоном произнес я.
Раужо, увидевший меня, расплылся в комичной улыбке и сделал добрые-добрые глаза, как у котенка, ага еще замурлычь.
— Я Асагар, младший воин племени степных орков из клана «Сенбаджи», призываю тебя тварь, на бой до
Видя, как замолкли остальные орки, я понял, что дело серьезно. Наверно этот Асагар был в своем праве, а почему бы и не принять. Наверно взяли в первый раз в разведывательный рейд, вот в нем ретивое и взыграло.
— Я Аржо, принимаю твой вызов.
— Освободите моих спутников, — я обратился к самому молчаливому и уверенному в себе орку, вычленив в нем главного, в этом насчитывающем десяток рыл отряде.
Тот, молча, кивнул и гоблинов освободили, но оружие не вернули.
— Круг, кинжалы, — скупо обронил слова старший.
Асагар скинул с себя кожаную накидку и я увидел десяток каваров, покрывающих его правое предплечье. Значит, мне не стоит его недооценивать, вон десяток врагов поплатился, о чем свидетельствовали эти ритуальные шрамы — кавары.
Лук и колчан отдал тому орку, что пробовал меня пленить. Скинул доспехи оставшись в одних штанах. Боязни, что они заберут их себе или сломают, не было. Эти ребята жили войной, и превыше всего у них ценились честь и доблесть. Очень плодовитые, они частенько устраивали набеги на соседей, разъезжая на вергизах или конях. Выживали самые умелые воины и регулировалась численность, много ртов племя не прокормит. Да и соседи баловать не дадут. Так было на материке и я не думаю, что на острове дело обстояло иначе.
Асагар закружил вокруг меня, пока не делая никаких выпадов, я вооружился своим кинжалом и замер, смещаясь на полшага, следя за его движениями.
Молодость горяча и спонтанна, ему показалось, что он прочел меня, и он сделал длинный молниеносный выпад, целя в горло, ага, как же, чуть довернув корпус ударом локтевой шпоры я перекрыл удар.
С недавних пор, на тренировках я отрабатывал эту технику, да было больно, но получалось выкроить лишние секунды.
Отразив еще пару атак, я сам кинулся в атаку. Не ожидавший такого Асагар, растерялся. Я сделал ложный выпад в лицо и когда он приподнял руки в защите, контратаковал в приоткрывшийся живот, клинок погрузился в печень, хлынула кровь на сухую мятую траву.
Ударом ноги я оттолкнул от себя его тело и разорвал дистанцию. Больше я на эти грабли не наступлю, мне тогда вождя рагертов хватило. Орк сделал попытку подняться, зажимая одной лапой рану, а другой тиская рукоять ножа. Прыжком приблизился к нему, принял удар ножа на предплечье, выбив сноп искр. Ответным движением вскрыл ему горло, что окончательно оборвало жизнь Асагара.
— Вождь и шаман встретятся с тобой, следуй за нами.
Старший отряда развернулся и двинулся вперед. Двое воинов прихватили тело Асагара и его пожитки, остальные обступили нас, и мы продолжили свой путь углубляясь в степь. Когда Кова сменила Чи на небосклоне мы вошли в стойбище. Около двадцати жилищ, похожих на юрты занимали свободное пространство, в отдалении виднелись стада скота, табуны коней, отары овец.
Отдельно к каждому примыкали загородки с вергизами. Посередине стойбища виднелись два наиболее богато украшенных шатра,
Внутрь нас не пустили. Мне и моим спутникам молча, указали на дальний шатер. Конвоировать нас никто не стал. Даже немного обидно за такое пренебрежение.
Вигвам или как этот шалаш назывался на местном, был обтянут шкурой, похожей на бизонью, приходилось мне охотиться на этих благородных зверей. Я пропустил впереди себя гоблинов, полог шатра колыхнулся явив мне мрак внутреннего помещения. Я еще раз огладил, нагретую полуденным солнцем шкуру неведомого зверя и было попытался последовать за ними, как что-то тяжелое опустилось мне на голову. Привет Тьма, я скучал.
— Уйди прочь! — я попытался смахнуть назойливое солнце, слепящее глаза, но это не удалось.
Пульсируя ярко рыжим оно мигало, сообщая мне, что мир опять для меня перевернулся, но этого переворота явно недостаточно, чтобы отправить меня на Перерождение.
В такт с Чи, билась боль в истерзанном теле.
— Очнулся, болезный? Вовремя мы на тебя вышли. Еще немного и они отправили бы тебя на Перерождение или в бойцовых ямах сгнил бы.
— Или продали бы они его чирязу местному, я слышал он любитель диковинок всяких.
— Да, или ему. Не понимаю, почему нам не дают им заняться, на какое-то никчемное животное, глупое охотимся, а он сидит в своей берлоге и крепнет.
— Если химеры создаются, значит это кому-нибудь нужно, чтобы под небом Варма возрождалась хоть одна…
— Цыц, кретин…
Слова пробивались как сквозь вату, не запоминаясь, но откладываясь где — то там…
Я сделал над собой усилие и гнойная пенка, застившая глаза с противным крошевом поддалась потугам. Передо мною склонились двое. Словно два брата близнеца, одинаковых с лица. Черные кожаные доспехи, искусно выделанные. Видимого оружия не было. Я лежал в колодках посредине стойбища орков. Насекомьи лапки топтались по мне, хоботки мух и жвала муравьев отщипывали себе по кусочку. Им тоже надо было кушать. Скосив глаза, я заметил, что гол и только медальон болтается на груди, в стороне связанные одной цепью замерли гоблины.
Да, похоже, ни одни они. Пес, опорожняющий свой мочевой пузырь на Мранка. Орчата, кидающие в них тухлые овощи, пара дородных орчих, о чем-то толкующих у колодца. Дальше мне видно не было, но присутствовала внутренняя уверенность, что в такое состояние погрузилась вся деревня.
— Пить, дайте пить…, — потрескавшиеся губы с трудом исторгли из себя мольбу о живительной влаге.
— Зачем тебе пить? Ты все равно мертвец. Приступай! — скомандовал первый, тот, что выглядел постарше.
— Кто вы? Что я Вам сделал? — надежды на ответ нет, но нет сил сопротивляться.
— Смотри ка, а оно разговаривает! Ты тварь. Чужая тварь на нашем острове. Тебя здесь быть не должно. А мы те, кто борется с такими как ты. И мы тебя сейчас отправим на Перерождение.
— Баммм!
Сочный подзатыльник, которым старший наградил своего коллегу, нежным бальзамом отозвался в моей истерзанной душе.
— Не болтай, кончай и возвращаемся. Время уходит. — Зло бросил он, нервно озираясь.
Прав он. Не к чему долго и самоупоено распространяться о своих коварных планах, перед поверженным врагом. Бахвалиться своей силой и удалью, вместо того, чтобы прикончить соперника, раз и навсегда.