Асмодей

Dragoste

– Это лёд? – удивленно спросила Аврора, дотрагиваясь до черной стены.

– Да, – проскрипела старуха, в очередной раз ударив ее навершием трости. Благо раны в аду быстро затягивались, иначе девушка была бы уже похожа на окровавленный кусок мяса.

Пройдя по откидному мосту, где у входа стояли пещерные демоны, подобно драконам извергавшие из пастей потоки пламени, путницы прошли на задний двор, где находился самый настоящий невольничий рынок, и шла торговля грешными душами.

В центре площади был водружен огромный помост, на котором, скованные цепями сидели сотни человек. Некоторые жертвы полностью обнаженные, с головы до ног запачканные сажей; другие,

подобно Авроре, были облачены в лохмотья. Общим было только одно – обреченность в глазах. Несчастные прижимались друг другу, дрожа от страха, как осиновые листы, а между ними, одаривая первых презрительными взглядами, сновали демоны.

То и дело в центр выводили очередную душу: были среди них и женщины, и дети, и старики. Подобно скотине на городской ярмарке их проводили по кругу, а собравшиеся оглашали свою цену. Единственным отличием, пожалуй, было то, что люди при продаже коровы или лошади перечисляли достоинства животного, а демоны – человеческие грехи. Чем меньше грех – тем дороже душа, ибо истинная сила, по мнению падших, зависела от чистоты энергии.

То и дело со всех сторон доносились оживленные крики, граничившие перерасти в открытое противостояние. Демоны перекрикивали других участников торгов, скалясь, подобно хищным животным, готовым вцепиться друг другу в глотки ради добычи. Замолкали бунтовщики лишь тогда, когда на площадь, верхом на крылатых кошмарах или жеребцах преисподней, въезжал кто-то из высших демонов или их посланники.

За то короткое время, что Аврора провела в аду, она успела понять, что там существовала жесткая иерархия. Как и в животном мире, правом первенства пользовались сильнейшие, как и правом верховой езды. Так, бесам, чертям и прочим низшим демонам было не дозволено ездить верхом, адские жеребцы были привилегией так называемого среднего класса, а на крылатых кошмарах восседали лишь высшие демоны. И только рыцари ада владели исключительным правом на собственных животных. Асмодей летал на огромном драконе; Вельзевул передвигался на саркофагиде – плотоядной мухе невероятных размеров; Азазель – на черном козле; Левиафан – на водяной змее; Астарот на трехглавом псе, а Абаддон на огромном двурогом кошмаре.

Обойдя помост, старуха подсадила Аврору к небольшой группе грешников, подозвав к себе толстого дьяволенка, не превышавшего метра ростом. Его лицо, а точнее сказать морда, была некой помесью собачьей и человечьей личины с бараньими рогами на голове. В общем, достаточно жалкое на вид создание.

– «Хотя», – подумала Аврора, – «не более жалкое, чем я сама».

Все ее тело были покрыто ожогами и струпьями, которые затягивались лишь для того, чтобы освободить место для новых, глаза ввалились, утратив былой блеск; щеки осунулись и покрылись копотью, а волосы – бывшие ее девичьей гордостью, превратились в спутанную паклю. Будь она на земле, ее наверняка сочли бы прокаженной, но здесь, в адской бездне, внешность особого значения не имела. В цене был лишь душевный свет, а ее душа сияла подобно огромной звезде, привлекая к себе жадное воронье.

– Душа на учет, – проскрипела старуха, презрительно глядя на дьяволенка.

– Какой грех? – машинально проговорил он, уткнувшись в толстую книгу, которую не выпускал из рук. Надзирательница склонилась над его ухом, что-то прошептав, – Договор, – тем же тоном продолжил уродец, принимая из жилистых рук Лоа, пожелтевший свиток, который запылал огнем в его руках.

– Пять векселей! – раздался громкий, оживленный крик. Аврора подняла глаза к трибуне, на которой стояла хрупкая девушка с белокурыми волосами, скрывающими небольшую грудь. Наполненным

слезами взглядом, она обреченно взирала на озлобленных тварей, торгующихся за ее тело и душу.

– Эта малютка стоит семи! – проговорил высокий демон с овечьей головой и человеческим туловищем.

– Десять векселей! – прокричал еще один. Торги набирали обороты и аукционеры потихоньку начинали кипеть от злости, то и дело поглядывая на своих конкурентов.

– Что за векселя? – прошептала Аврора, склонившись к уху веткой старухи, сидевшей подле нее.

– Эка невидаль, деточка, – прохрипела она, задыхаясь от кашля. – В аду в цене лишь одна валюта – человеческие души. Их используют демоны, чтобы рассчитываться друг с другом. Чем большим количеством душ владеет падший – тем он сильнее. Мелкие бесы порой не могут позволить себе и одной скорбной душонки, а вот рыцари владеют несметным количеством, потому и сила их велика. Изначально единоличным правом владения грешниками обладает Люцифер, но сама понимаешь, ему они без надобности – лишь хлопоты ненужные, а потому и организовал он эти аукционы. Демоны выкупают у него души в обмен на векселя. По сути – это обязательства перед Владыкой теней и гарант того, что завладев достаточной силой, падшие не поднимут мятеж против него.

Ее рассказ заглушил оживленный гул толпы, прервавший аукцион. На площади в сопровождении нескольких суккубов, появилась всадница на черном коне. На вид несчастное животное выглядело куда хуже, чем прошедшая через весь ад Аврора: худое, изъеденное червями, кое-где светившее обнаженными ребрами, истекающее кровью, но все еще полное сил, оно было окутано черной магией – ужасное зрелище.

Не успела демоница въехать на площадь, как десятки душ, будто потерявших контроль, кинулись ниц, поднимая к ней искалеченные и окровавленные руки.

– Возьми меня, возьми. Мы готовы служить, – кричали они, давя друг друга, но получая взамен лишь презрительные взгляды.

– Чего они хотят от нее? – не скрывая любопытства, шепнула Аврора. Она узнала ее с первого взгляда. Это ее девушка видела подле Асмодея, когда на них напал дракон.

– Чтобы она забрала их с собой! – произнесла старуха.

– Но зачем? Что может быть хуже, чем рыцари ада? Говорят в жестокости они не знают равных.

– И то верно, только вот, деточка, поваришься тут столько же, сколько они – заговоришь иначе. Персональный ад всяко лучше общественной камеры. Ты же шла сюда по пустыне падших, видела души, терзающиеся там?

– Да, – робко шепнула Аврора, которая содрогнулась всем телом от одного лишь упоминания об этом месте.

– Так вот, думаешь, тебя вечность будут держать в темнице? Коль не купят тебя на аукционе, разделишь их участь! – девушка неуверенно сглотнула, устремив на всадницу янтарный взгляд.

Остановившись около Лоа и мелкого дьяволенка, наездница, которой оказалась двурогая демоница, облаченная в серые доспехи, подозвала к себе чертенка. Перегнувшись через седло, она сказала ему лишь пару слов, передав расписку, а потом окинула взглядом трепещущих жертв.

На вид она представляла собой некий гибрид суккуба и человека – не слишком уродливая, но устрашающая. Не выдержав ее взгляда, молодой юноша склонился к самой земле, прошептав какую-то молитву, за что тут же получил удар огненной плетью.

– Кто она такая? – поинтересовалась Аврора, снова склонившись к своей собеседнице.

– Это Дэлеб, прозванная Железной Девой. Она демоница на службе у Асмодея, предводительница суккубов и искусительниц, а также главный инженер Ада, – пояснила женщина, стараясь не выдавать своего страха.