Асса

Дубравин Андрей

Чтобы мы не мозолили глаза венценосному родителю, разместили нас в материнских покоях. Сами понимаете, на женской половине прислуживали молодые дварфийки. Причем одни и те же всем женам Адрика одновременно. Ой, какие это были дварфийки! Глаз не оторвать. Краше яхонтов и адамантов. Вот я и положил глаз на одну самую симпатичную». – Нарви на секунду прервался, сбился шагом. Видимо, вспоминать прошлое ему было тяжело. Но проглотив ком, подступивший к горлу, продолжил:

«Звали ее Хельда. Она отвечала на мои знаки внимания, улыбалась и все такое. Кто бы мог ведать, что Хельда приглянулась и Дельгу? Во-истину мы братья, раз даже вкус одинаковый, – горько выдохнул Нарви. – А та, дуреха и Дельгу благоволила, и мне. Никак не могла определиться, кто из принцев ей более по душе. Не знаю как, но прознал брат, что я за его «невестой», как он считал, ухаживаю. Взревновал, а я ни слухом, ни духом. Да еще мать его в уши кривду вливала. Она-то знала, что трон должен достаться мне. Вот только будучи дитем, я даже не думал о власти. О любви думал, как и брат мой. Но он еще ревновал и думал, что я ему дорогу перешел. А, как по мне, так Хельда должна была выбрать, сердцу не прикажешь. Делг считал иначе»…

Нарви снова прервался, нахмурился. Ему честному дварфу нечего было скрывать от друзей, но и брата позорить не хотелось.

«…В один из дней, ближе к вечеру, вижу переполох какой-то в отцовых покоях. Любопытно стало, вот я и влез туда один, дурень. А он сполз с трона, рукой за горло хватается, глазами страшно ворочает, сказать что-то пытается, но не может. Подбежал я к нему, взял его за плечи, зачем-то на трон усадить пытаюсь. Он тяжелый, из рук выскочил и на пол, а я жопой на трон и уселся.

В это время двери отворились и вбежали дварфы: и прислуга, и братья Адрика, и жены его, и Делг. Увидел он меня на троне сидящем, да как заорет: «Убийца!» Я головой по сторонам крутить давай, чтобы убийцу-то увидеть, а он в меня пальцем тычет. Притормозили при этом крике дварфы и на меня уставились так нехорошо. Был среди них и Утул. Мудро он тогда сказал, что слова аргументами подтверждать надобно, особенно обвинения. Я даже после них воспрял духом, подумал тогда, что глупым наветам больше не будет места. Наивный.

Делг не унимается и кричит, тыкая в меня пальцем: «Он убийца, я видел сам, как он отцу кубок с ядом подавал. Отец его выпил и захрипел, вот я за вами и побежал. Проверьте его карманы, туда он бутылочку спрятал!»

Я вообще ничего не понимаю, с ума спятил мой братец что ли? Какую бутылочку? Какой яд? Жар у него что ли? Не серьезно же он сейчас все это говорит? Оказалось, серьезно. Пока я недоумевал, подошли ко мне герцоги и просят карманы вывернуть. Да легко! Чего мне скрывать? Сунул руку в карман, а там и правда пузырек какой-то лежит. Вытащил я его из кафтана и уставился, как вирм на новый тоннель, что не сам рыл. Слов от удивления лишился. Другой бы начал оправдываться, только я стою и молчу, как будто сталактит проглотил. А меня уже ведут под белы рученьки, скрученные. В каменную комнату. И дверь массивную уже за мной запирают. Один даже плюнул мне под ноги.

Стражу у дверей не ставили, смысл? Убежать я не могу без ключа, а помочь отцеубийце… Да какой дварф на это пойдет? Но были у меня посетители в ту ночь числом четыре.

Сначала Делг пожаловал. Думал обвинять станет, а он злорадствует, что теперь Хельда точно ему достанется. И что он на трон сядет и королем станет. А первым его указом станет моя смерть. Я его тогда прямо спросил, мол знаешь же ты, что не убивал я отца. А он мне в ответ: «Какая теперь разница, раз все так удачно вышло?» И понял я, что Дельг действительно знает убийцу, но навет на меня сделал.

Брат ушел, пришла Хельда. В слезах вся, отчитывать начала, что, де верила мне, а я вот какой оказался. Не поверила, что убийца не я. В слезах пришла, в слезах и убежала. А потом мама заявилась, призналась, что были у нее сомнения на мой счет, но слышала она наш разговор с Дельгом. Мне поверила, ему нет. Про отца жалела, любила она его, я ее утешал до тех пор, пока он не удалилась.

Четвертым уже под утро в час Глоргха пришел учитель мой – Меранг. И сказал он всего несколько слов: «Единственный твой шанс восстановить честное имя – это вернуть скрижаль «Мудрость камня». Или потребовать Суда Топора. Иначе казнят тебя по навету. Не удивляйся, я тебя учил, знаю, что яд – не твое оружие». Сказал это, после чего отпер дверь темницы и утопал во тьму даже не обернувшись.

Вот так я и оказался в бегах и поисках. Сначала сам искал, а потом судьба меня к вам прибила» …

– Эх, почти дошли до конца. Жаль, не увижу я скрижали «Мудрость камня», сложу голову на Суде Топора.

– Это мы еще посмотрим, – ответил Ив. – На задницу с резьбой всегда найдется и болт с винтами.

– Ха-ха-ха, – заржал Нарви. – Крепко же ты друг завернул, но со смыслом…

– Не перебивай, времени мало. Мне еще нужно тебя научить, как шею тверже камня сделать. Что ты знаешь о стихиях и своем теле?

Глава 9: Без наук, как без рук или даже без головы

Но времени оказалось у них больше, чем рассчитывал Ив. Суд Топора, это вам не хухры-мухры и не фиги воробьям показывать. Это СОБЫТИЕ! Оно происходит не каждый день и даже не каждый год. На памяти старожилов дварфов, Суд свершался только один раз. Было это 127 лет назад, когда… А тут вариантов несколько, ровно пять, по количеству тех, кто был на том Суде. Кто-то говорит, делянку с самоцветами не поделили, кто-то ссылается на то, что все из-за ревности. Есть даже те, кто уверен – виноваты в случившемся дуэргары – темные дварфы, или даже сам подгорный дракон. Но факт остается фактом – был случай, когда все решал Топор.

В летописях, которые ведутся кланом со времен царя-гороха, также упоминаются Суды, количеством три. Но во всех тех ситуёвинах участниками были простые дварфы и только один раз – граф. А тут случай особый, про который можно рассказывать даже правнукам – сам король и его брат, пусть и отверженный, но все же принц будут состязаться в Суде Топора! В общем, к мероприятию готовились все, а не только те, кто пройдет испытание. Дамы доставали лучшие наряды, приукрашали девиц (вдруг, кто заметит), наряжали сыновей. Взрослые дварфы чистили секиры, топоры, молоты, драили до блеска кольчуги или стирали и утюжили камзолы и прочие одежды. Не гоже на таком «празднике» ударить лицом в грязь. Вовсю работал тотализатор, где каждый мог сделать ставку на того или иного участника состязания. То есть, шла движуха.

Еще одним важным для подгорного царства событием стал визит Волхва и двух Богинь. Пусть не старших, пусть новоиспеченных, но все-таки. А вдруг, снизойдет и благословит чем-либо? В хозяйстве все сгодится. Понятно, оно бы лучше было, кабы Богини были земной стихии. Тут можно и хорошие бафы заработать, но и вода сгодится. Как говорится, капля камень точит. А все, что связано с камнями – для дварфов свято.

Суд решили отложить на трое суток, но не с момента «пленения» Нарви, а с утра следующего дня. Все это время с «отцеубийцей» занимались ИВ и по очереди Абигайль с Шаки. В науку Нарви врубался быстро, а вот на практике выходило хуже. Как и у любого дварфа у него с рождения имелся навык заклинания «Каменная кожа». Вот только даже в прокачанном виде оно служило неким доспехом, а не панацеей. При 100 процентном развитии заклинание физурон снижался всего на 35 процентов. Если учесть, что гильотина выдаст удар в 5-6 мег, то отбить удастся максимум две меги, остальные снесут башку Нарви нахрен.