Ассегай
Шрифт:
Граф не колебался ни секунды и, подняв щит, двинулся навстречу хищнику. В какой-то момент Леоном и Евой, наблюдавшими за происходящим со стороны, овладело странное ощущение неотвратимости. Ева вцепилась в его руку с такой силой, что ногти вонзились в плоть.
— Он убьет Отто! — прошептала она, но в последний миг граф продемонстрировал изумительную расчетливость и координацию движений.
Упав на колено, он прикрылся щитом и выставил ассегай. Лев налетел на него в последнем прыжке, и широкий наконечник моментально вошел в грудь на всю длину, так глубоко, что державшая древко правая
Граф вскочил, отбросил щит и, издав победный вопль, пустился в пляс. На искаженном безумной гримасой лице блестела горячая кровь убитого зверя. Несколько морани подбежали к поверженному хищнику с занесенными для удара ассегаями, и граф встал у них на пути и угрожающе заревел, не подпуская никого к добыче. Вырвав из тела зверя окровавленное копье, он пошел на вставших плечом к плечу морани, колотя себя в грудь кулаками, выкрикивая проклятия и потрясая ассегаем. Но сколь ни свиреп был его вид, сколь ни дика ярость, охотники не отступили и ответили тем же, требуя своей доли славы, отстаивая право окрасить копья кровью убитого хищника. Отто сделал выпад, и первый морани с трудом увернулся от удара, выставив щит. Граф взвыл от злости и швырнул ассегай в противника, как дротик. Воин снова заслонился щитом, но бросок был столь сильным, что лезвие пробило кожу и рассекло запястье. Остальные морани завопили от ярости.
— Боже! Он рехнулся! — выдохнула Ева. — Он кого-нибудь убьет. Или сам погибнет. Я должна его остановить.
Она шагнула вперед.
— Нет. Сейчас они все жаждут крови. Ты их не остановишь, только сама пострадаешь.
Леон схватил ее за руку.
Она попыталась вырваться.
— Раньше у меня получалось. Он послушает меня.
— Нет. — Он сжал ее плечо и, держа ружье, как пистолет, указал им в сторону холма. — Посмотри туда.
Ева повернулась и увидела второго льва. Зверь стоял на вершине, громадный, словно раздувшийся от ярости и оттого казавшийся вдвое больше первого. Выгнув спину, он опустил голову к земле и заревел в полное горло так, что сама земля задрожала. Замерли зрители, застыли с поднятыми копьями морани, и даже граф Отто остановился. Всех накрыла мертвая тишина. И все обратились к холму и стоявшему на вершине льву.
Звери разделились двумя днями ранее, когда одного увел принесенный утренним ветерком соблазнительный запах. То был запах львицы, у которой открылась течка. Не ответить на такое предложение он не мог.
Лев нашел самку после рассвета, но другой кавалер — моложе, сильнее и решительнее — отыскал ее раньше. Самцы схватились — с ревом, терзая друг друга когтями и клыками. Старик ретировался — с прокушенным до кости плечом и глубокой раной на боку. Хромая от боли, униженный и отверженный, он вернулся к брату. Они воссоединились после восхода луны, и раненый, подкрепив силы убитой братом антилопой, ушел на каменистый уступ, где и залег, зализывая раны.
Он слишком устал, чтобы принять участие в нападении
С пронзительными воплями, как куры от упавшего камнем сокола, бросились врассыпную женщины. Морани растерялись: они только что теснили белого охотника, как вдруг ниоткуда, словно вызванный магическими силами, явился лев.
К тому моменту, когда все опомнились и повернулись лицом к новой угрозе, зверь уже покрыл большую часть расстояния, отделявшего его от графа.
Леон оттолкнул Еву.
— Оставайся здесь! Не подходи! — крикнул он и бросился вниз, чтобы спасти клиента.
Опоздали все.
В последний миг Отто вскинул руки в отчаянной попытке защититься от зверя, но лев врезался в него всей своей чудовищной массой и опрокинул на землю. Граф упал на спину, и хищник оказался сверху. Сжав человека задними лапами, зверь вонзил в него цепкие, как крючья, когти передних. Клыки щелкали у самого лица Отто, которому ничего не оставалось, как сунуть в разинутую пасть локоть. Подбегая, Леон услышал, как хрустнули кости. Зверь добрался до плеча графа, одновременно разрывая его бедра и живот длинными желтыми когтями задних лап.
Сняв ружье с предохранителя, Леон приставил стволы к уху хищника и спустил оба курка. Пули пробили череп, прошили голову и вышли из другого уха, вынеся с собой большую часть мозга. Лев опрокинулся набок и скатился с графа.
Леон выпрямился. В ушах еще звенело после залпа. Несколько секунд он стоял неподвижно, не находя в себе сил дотронуться до несчастного, из страшных ран которого вытекала кровь. Казалось, на нем не осталось живого места. Пострадало все: плечо, рука, живот, бедра.
— Он жив? — спросила Ева, вопреки указаниям поспешившая к месту трагедии. — Жив или мертв?
— По-моему, понемногу того и другого, — хмуро ответил Леон.
Ее голос вывел его из оцепенения. Передав ружье подбежавшему Маниоро, он опустился на колени, вынул из ножен кинжал и начал резать залитую кровью шуку.
— Господи, он порвал его в клочья! Тебе придется помочь мне. Знаешь, как оказывать первую помощь?
— Да. — Ева опустилась рядом с ним. — Я прошла курс подготовки. — Даже в этой ситуации она не потеряла присутствия духа и самообладания. — В первую очередь нужно остановить кровотечение.
Стащив с графа шуку, Леон торопливо порвал ее на полосы. Они быстро наложили жгуты на разорванное бедро и пожеванную руку графа, потом перевязали остальные раны.
Наблюдая за Евой, Леон отметил, что работает она проворно и аккуратно, не выказывая отвращения, хотя и перепачкалась в крови по локоть.
— А ты знаешь, что делаешь. Где научилась?
— Я могла бы спросить о том же.
— Основы постигал в армии, — ответил он.
— Я тоже.
Леон удивленно посмотрел на нее: