Ассирийское наследство
Шрифт:
«Самое милое дело, — думал Маркиз, — появляется друг, с которым мы давно не виделись, просит помощи, я веду его в свою квартиру, про которую никто не знает, и — конец, через пять минут приезжают туда люди заказчика и наша с Лолой песенка спета. Но есть два момента: во-первых, Максиму совершенно лишнее было заговаривать про Ассирийское наследство», а во-вторых, если они знают телефон квартиры, то, стало быть, знают и адрес. И тогда вовсе незачем подсылать Максима ко мне — просто приезжай да бери нас с Лолой
— Что ты молчишь? — спросил Макс. — Ты мне не веришь?
Леня поглядел на мутную воду реки Фонтанки. Вон там, ближе к тому берегу, была тогда та злополучная прорубь.
Что ж, долги надо платить, даже если это связано с риском для жизни. Ведь тогда зимой Максим тоже рисковал: лед мог треснуть, и тогда они утонули бы оба.
— Ну вот что, — решительно начал он, — будет у нас долгий разговор. В кафе или ресторан в таком виде не пустят. — Он показал на пятна грязи у Макса на рукаве. — А в какую забегаловку пустят — там поговорить спокойно не дадут. К тому же ни тебе, ни мне сейчас светиться в городе, я так понимаю, незачем.
— Правильно понимаешь, — кивнул Макс.
— Значит, по русскому обычаю, берем бутылку водки, жратвы всякой и идем ко мне.
— Отчего же водку, а не коньяк, к примеру? — рассмеялся Макс.
— Оттого, что жрать хочется, а коньяк только лимоном закусывают! Ты это... — Он помедлил. — Там Зинаида одна в квартире из старых жильцов осталась, так ты ей не признавайся. Она видит да и слышит плохо, ты проскользни тихонько в комнату, чтобы она не узнала. А то пойдут разговоры — куда да откуда...
— Ну надо же, жива старушенция, — улыбнулся Макс, — а как мы с ней воевали...
— Теперь ко мне хорошо относится, — признался Леня, — я подкармливаю бабку иногда, когда прихожу, жалко ее, совсем одинокая. Кота нового не заводит, говорит — помру, соседи его на помойку выгонят...
Они зашли в магазин, но сначала Не в продуктовый, а зачем-то в промтоварный.
Леонид быстро выбрал там джинсы, куртку и свитер, причем все вещи были женские.
Потом прихватили кое-что из мелочей, потом уже пошли за продуктами.
Макс очень удивился, обнаружив в старой комнате Леньки девицу в расстегнутом халате, валявшуюся на неубранной кровати.
Леонид молча бросил ей на кровать пакеты с одеждой.
— Ты это "нарочно? — прошипела девица, разглядев джинсы. — Они же на два размера больше!
— Пойдешь к Зинаиде и ушьешь! — процедил Леня. — У нее машинка есть, «Зингер». Как раз нам тут поговорить надо. — Он принялся выгружать на стол продукты.
— Вы что — рехнулись? — завопила девица. — С утра пораньше водку жрать!
— Чтобы я тебя долго не видел, — не оборачиваясь, ответил Маркиз.
Девица ретировалась со своими пакетами.
— Кто это? — опасливо оглядываясь, спросил Макс.
— Несчастье мое, —
— Жена?
— Хуже!
При этих словах Лола, подслушивающая за дверью, громко фыркнула и удалилась.
— Ну что, — Леонид разлил водку по рюмкам, — за встречу.
Выпили, поели.
— Теперь рассказывай подробно все с самого начала.
— Что — все пятнадцать лет? — усмехнулся Макс.
— Нет, все про «Ассирийской наследство». Не упускай ни одной мелочи. — Маркиз завинтил початую бутылку и убрал. — На трезвую голову лучше слушать.
И Макс Белофф, решительно откашлявшись, рассказал старому другу Лене, как все было. Про то, как барон Гагенау поручил ему везти коллекцию в Россию, мотивируя это тем, что он знает страну, в которой родился, про то, как при въезде в Эрмитаж исчез шофер машины и обнаружилась пропажа золотой статуэтки. Про то, как в телефонном разговоре барон косвенно обвинил во всем его, и дальше, про визит представителя страховой компании Лангмана и про подставу: якобы его звонки неизвестному абоненту в Россию, и самое главное — про дурацкие глиняные цацки в его, Макса, собственном чемодане.
— Идиотизм! — вздохнул Леня. — Слишком нагло сделано.
— Вот и я думал сначала — за дураков держат и меня, и следователя. Подложить мне в багаж эти глиняные штучки можно было только там, в Германии. Значит, они не из коллекции, то есть не из той ее части, что привезена в Россию.
— Тогда вообще об чем разговор, как говорят в Одессе? — воскликнул Маркиз.
— Телефонные звонки тоже ничего не доказывают, — продолжал Макс, — и там, в Германии, мой адвокат сделал бы из этого обвинения котлету. Но им совершенно не нужно выпускать меня в Германию. Им нужно было убить меня здесь. Что они и попытались сделать.
Макс рассказал про его несостоявшийся визит в детективное агентство.
— Там меня снайпер и подстерегал.
— А откуда ты про это агентство вообще узнал? — заинтересовался Макс.
— Барон его рекомендовал, если, говорит, будут какие-то проблемы, то к милиции обращаться — ни-ни! Лучше в агентство это...
— Н-да-а, и лежал бы ты сейчас в той канаве, пока работяги бы не пришли, — протянул Леня. — Хорошая у тебя реакция, друг.
— Жить захочешь... — угрюмо отмахнулся Макс.
— Значит, ты сейчас как Колобок — от снайпера ушел, от следователя из страховой компании ушел, от милиции ушел и от прихлебателей господина барона тоже ушел, — так?
— Так, — согласился Макс и добавил:
— Извини, Ленька, я понимаю, что ты вряд ли чем можешь помочь.
Маркиз перехватил его взгляд, брошенный на жалкую стариковскую обстановку комнаты, на пыль по углам, на линялые джинсы самого Маркиза.
— Что, денег мне хочешь предложить на бедность? — усмехнулся он.