Астроном или Работа по коррекции звёздного неба

Васильев Сергей Викторович

– После планерки ко мне с результатами по всем делам, что за твоим отделом, а то, понимаешь, целую неделю пробездельничали.

– Хорошо, Леонид Иванович.
– Трубка ответила короткими, раздраженными гудками и Дмитриев со стуком водрузил ее на место.
– Тоже, наверное, не выспался или, опять кто-нибудь позвонил.

Любой начальствующий считает, что все располагающиеся ниже не просто загружены меньше него, а вообще ничего не делают. Дмитриев не был приятным исключением на этой лестнице с блестящими и скользкими ступенями (хорошо натертыми), поэтому вызвал весь свой отдел на утренею планерку с явным желанием увеличить темп и

интенсивность работы сотрудников. И не забыл сделать замечание по поводу их позднего появления на рабочем месте. Даже медики советуют как можно чаще изливать отрицательные эмоции и ни в коем случае не накапливать их в себе, во избежании язв и прочих напастей. О том, что язвы могут появиться у тех кто выслушивает 'разносы' врачи, обычно, вспоминают позже..

Распределив равномерно критику между всеми сотрудниками (любимчиков у подполковника не было), он отпустил всех переваривать замечания и выполнять указания. Рабочий день начался. Теперь пора было идти самому этажом выше и докладывать о достижениях в рутинных расследованиях. С капитаном Дмитриев планировал поговорить позже, когда вернется и дергать уже никто не будет.

Михаил Григорьевич набрал номер Фролова.

– Валентин Сергеевич, не исчезайте, пожалуйста, пока мы не поговорим с вами после совещания у генерала.

– Хорошо.
– Ответила трубка голосом капитана и отключилась, наверное, более подробно отвечать ему было неудобно.

Генерал, коротко и по-деловому раскритиковал всех и вся, потребовал собраться, напрячь силы... но пламенную речь прервал звонок и Дмитриев, сидящий ближе всех, уловил интонации супруги начальника, после выслушивания ее монолога суровый Леонид Иванович сказал в трубку, что уже едет, и закрыл совещание. Что-то там было более важное, чем работа, возможно на даче страдали неполитые грядки или, (что совсем недопустимо) клумбы. Семейное, уютное гнездышко (желательно большого размера), в центре которого, в виде парковой скульптуры, обычно располагается дородная супруга, не может не быть значимее всего остального. У тех кто этого не понимает, таких 'гнездышек' и нет.

Подполковник встретился с капитаном опять на курительном балконе, причем больше там никого не было: вторник являлся действительным началом рабочей недели и все, наконец-то, вспомнили, что они очень заняты.

– Что-нибудь по сериям удалось раскопать, Валентин Сергеевич?

– Пока нет, единственно, Никифор упомянул, что у них было несколько таких случае, и что ходили слухи об испытании нового оружия, подобного лазеру...

– Военные могут помочь?

– Нет. Во-первых, там был жуткий бардак в документации, а во-вторых, попутно может всплыть очень много неудобных фактов. Я, конечно, попробую.

– И я попробую. Резников со Щетининым нашлись?

– Тоже пока нет.

– Ну, ничего, бывают такие периоды, когда по всем направлениям одни нули.

– Меня сегодня после обеда вызывает полковник Побылин, поэтому я могу задержаться... или не успеть на работу совсем.

– Значит, надоело ему к нам ездить, теперь наша очередь. Хорошо, ребят только распределите, что бы толку побольше было. А завтра тогда обсудим новую информацию, если она накопится или, хотя бы появится. Будет что-то из ряда вон выходящее - вечером я планирую быть дома, а телефон после работы у меня выключен.

– Хорошо.

– Тогда по кабинетам.
– Подполковник хотел бросить окурок с балкона и уже замахнулся, но

остановился (хотя капитан не смотрел в его сторону) и, можно сказать, даже, нежно, отправил его в урну.

Какое-то влияние младший по званию оказывал на начальника отдела. Дмитриев это чувствовал, даже пытался внутренне возмутиться всей своей независимой сущностью, но пока не видел достаточных оснований.

Погони и перестрелки - это все в сериалах, на самом деле работа по охране правопорядка по большей части бумажная. Подполковник Михаил Григорьевич Дмитриев обреченно вздохнул, склонился над столом и стал вникать в смысл входящей документации, хотя в ряде случаев его там не подразумевалось изначально.

Бумага, буквы, слова, смысл... разум...существовали независимо друг от друга и обычно по этому поводу не огорчались, точнее, 'физически' они были вместе... или должны были быть вместе... Подполковник устало потер глаза.

Глава двенадцатая,

в которой проводятся научные изыскания

в домашних условиях.

Уже пятый день подряд Игорь не мог просто лечь в постель и просто поспать в свое удовольствие - не спалось и не лежалось. Ограничивался короткими промежутками дремоты (или расслабленного покоя) в кресле за компьютером. Странно вел себя его организм после перехода в не совсем подходящее для всеобщего обозрения состояние. В периоды, требующие концентрации он не мог уснуть целыми неделями, и только помня, что мозгам следует периодически отдыхать, Игорь заставлял себя ненадолго отключаться.

Около десяти часов утра (непривычно рано) прибыл Тимофей, причем выглядел чрезвычайно ухоженным, а это означало, что встал он достаточно давно и был совершенно здоров, то есть похмельный синдром у него отсутствовал. Привычную утреннюю 'помятость' полностью заменили жажда жизни и стремление к совершенству. Такие метаморфозы случались с другом не очень часто, скорее крайне редко.

– Доброе утро! Опять не спал? Напрасно. Спать обязательно нужно! И не ел? Есть тоже необходимо.

– Здравствуйте, доктор, вам-то чего не спится?

– Бесцельно, и потому безрезультатно проспав большую часть жизни, я решил оставшееся время посвятить созиданию хоть чего-нибудь стоящего.

– Падал?

– Нет!

– Другие травмы были?

– Нет! Все совершенно осознанно!

– Жениться опять надумал?

– Мелко и не образно мыслишь, наука! Я про человечество думаю!

– Если пока думаешь, то это не так страшно. У человечества еще есть шанс. Так чего надумал?

– Спасать его нужно!

– Про мелко и не образно, это ты пожалуй прав...
– Игорь, не обращая внимания на глобальные цели друга, зацепился за предыдущую его фразу.
– Кто ближе всего по параметрам жизнедеятельности к человеку?

– Ну, что ты меня все время тормозишь прямо в полете? Всем известно, что свинья. Я тебе про глобальную опасность для всей цивилизации. Тебе, что живого поросенка притащить для эксперимента?

– Да, ну... зачем животинку мучить, да еще близкое по функционированию. Так что за опасность угрожает всему человечеству?

– Изменение сексуальных пристрастий. А главное, какой цвет чистый замарали! Это же был цвет неба, надежды! Иногда я склоняюсь к тому, что Астроном прав, хотя нужно сначала попробовать мирными методами.