Атакуют гвардейцы
Шрифт:
отчитают за допущенную ошибку. И это было бы справедливо. Но в течение всего разговора командир ни
разу не упомянул его имя. Пощадил самолюбие молодого пилота.
— Этот вылет еще раз подтверждает, что летчикам нужно постоянно учиться. Особенно молодым, —
сделал упор командир.
А когда все разошлись, к сержанту А. Кулиеву подошел заместитель командира полка по политчасти
майор Г. Прокофьев.
— Ну как настроение, товарищ Кулиев?
Сержант только
— Ничего. Это на пользу. Давайте-ка лучше еще раз разберем все ваши действия.
Майора Г. Прокофьева летчики любили в полку. Он привлекал людей своей добротой, простотой и
скромностью, светлой располагающей улыбкой. Я не помню случая, когда бы он повысил голос. Он
одинаково вежливо разговаривал и с летчиком, и с мотористом, и с бойцом батальона аэродромного
обслуживания.
Особенно внимателен он был к молодежи, старался, [44] чтобы они быстрее перенимали опыт старших, учил, поддерживал.
В полку служили две девушки-летчицы — Тоня Лебедева и Клава Блинова. Был случай, когда в паре с А.
Лебедевой майор вел бой с вражескими истребителями. Одного из них он подбил, а потом приказал
Лебедевой добить врага. На земле Прокофьев заявил, что этого фрица сбила Лебедева.
Говоря о заместителе командира полка по политчасти, наверное, следует привести и такой факт. Это
произошло там же, на Калининском фронте. Сержанту А. Кулиеву исполнилось 20 лет. Во время ужина
на столе перед летчиком оказался торт. Оказывается, его приготовил имениннику полковой повар по
заданию майора Г. Прокофьева.
Мы учились бить фашистов постоянно: искали новые тактические приемы, условия ведения меткого
огня. Искали все и все учились друг у друга, перенимая крупицы приобретенного опыта. Большой вклад
в это внесли капитан Г. Кудленко, старшие лейтенанты А. Головин, М. Волченков.
15 января 1943 года три ЯК-1 во главе со старшим лейтенантом Головиным вылетели на прикрытие
наземных войск в районе Рыбаки — Розаково — ст. Чернозем, западнее и северо-западнее Великих Лук.
Придя в район прикрытия, на высоте 4000 метров Головин заметил, что неподалеку ходят попарно шесть
фашистских «мессеров». Одна пара тотчас же пошла на группу Головина сзади, но атаковывать не стала.
Самолеты прошли левее, в стороне, подставляя себя для атаки. Если бы Головин клюнул на эту приманку, то вторая пара немедленно ударила бы с хвоста.
Группа Головина, однако, продолжала ходить, как бы не замечая этого маневра. Потом таким же
способом прошла вторая пара «мессеров». Головин пропустил и ее, так как сзади находилась еще третья
пара гитлеровцев. Первая пара
солнечной стороне.
Вот этой оплошностью врага Головин и решил воспользоваться. Когда третья пара проходила в стороне, он резко развернул свой самолет влево и пошел в атаку на ведущего. Но тот успел проскочить. Тогда
Головин [45] развернул самолет вправо, зашел в хвост ведомому и с близкой дистанции дал несколько
коротких очередей. Вражеский самолет взорвался в воздухе.
После такого исхода гитлеровцы покинули поле боя.
Спустя некоторое время наша группа встретила двух «фоккеров». Один из них зашел в хвост машине
Головина. Его ведомый старший сержант Сычев был настороже. Он атаковал фашиста и с дистанции 80
метров сбил его.
При выполнении боевой работы старший лейтенант применял и такую тактику. Когда враг заходит в
хвост, он продолжает идти по прямой, делая вид, что не замечает опасности. При этом по радио
предупреждает ведомого о своем маневре. Но вот фашистский самолет подошел на 300—400 метров.
Головин и его ведомый резко разворачиваются, и самолеты врага проскакивают. Теперь наша пара
становится им в хвост, с близкого расстояния открывает огонь и сбивает.
Старший лейтенант М. Волченков допускал к себе вражеские самолеты на 700—800 метров. Затем резко
разворачивался и атаковывал в лоб. Этот прием обеспечивал внезапность атаки. Но он имел и свою
отрицательную сторону. На таком расстоянии можно не заметить или не опознать самолет и самому
оказаться под огнем.
В передаче передового опыта заметную роль сыграла «Памятка генерала Белецкого», как летчики
называли рекомендации штаба первого авиационного корпуса. Выглядела она так.
Маленькая, похожая на блокнот, книжечка в белой глянцевой обложке. В верхнем правом углу —
стремительный ЯК, в нижнем левом — накренившийся, с дымящим мотором «юнкерс». Эта книжечка
называлась «Памятка по воздушной стрельбе летчику-истребителю». Из памятки летчик мог почерпнуть
основные данные о прицеле, величине упреждений для различных положений самолета противника, о
поправках прицеливания по дальности и т. д. В памятке указывались наиболее эффективные дистанции
открытия огня, имелись некоторые правила для легкого и быстрого определения в воздухе новых данных.
В памятке насчитывалось 16 страниц и 8 рисунков с сетками прицелов и таблицами углового
упреждения. [46]
История создания этой памятки такова. Командир корпуса приказал штабу подготовить методические