Атаманыч

Юксерн Василий Степанович

— В одной марийской деревне жил бедный охотник. Родился у него сын, и назвали его Чоткар, что по-марийски значит «сильный». И не зря его так назвали — стал он расти не по дням, а по часам. Когда ему было пять лет, он уже ходил с отцом на охоту и однажды подмял под себя медведя. С каждым годом становился он все сильнее, и скоро на всей Волге не было человека, равного ему по силе. Стал народ называть его Чоткар-богатырь.

Был Чоткар-богатырь с бедняками добр, а с богачами суров.

В

те стародавние времена русские на берегах Волги еще городов не строили. А в приволжских степях жили татарские ханы, и они часто делали набеги на марийские земли.

Однажды собрал Чоткар-богатырь могучее войско и прогнал недругов с марийской земли.

Прошло много лет. Состарился Чоткар-богатырь, ушла от него прежняя сила. Созвал он людей со всего марийского края и сказал им:

«Слушайте меня, люди! Я прожил долгую жизнь. Теперь пришла мне пора умереть. Похороните меня на холме, на берегу Волги. А мой верный меч положите в могилу рядом со мной».

Тут все заплакали, а Чоткар сказал так:

«Не плачьте обо мне! Если будет у вас во мне нужда, придите к холму, где я буду лежать, и крикните громко: «Чоткар-богатырь, нас враги одолевают!» Тогда я встану и помогу вам. Но помните, только в великой нужде можно звать меня на помощь…»

Умер Чоткар-богатырь, и сделали люди так, как он велел. Похоронили его на высоком холме и меч его положили в могилу рядом с ним.

Шло время.

И вот один недобрый человек-богач, по имени Эшполдо, задумал злое дело. Темной ночью пришел он к холму, где лежал Чоткар-богатырь и закричал:

«Чоткар-богатырь, нас враги одолевают!»

Со страшным громом разверзлась могила Чоткара, и встал богатырь, высоко над головой держа свой меч. Глаза его сверкали отвагой, а длинная седая борода развевалась на ветру.

«Где враги?» — грозно спросил Чоткар.

Посмотрел он вокруг — все тихо и мирно кругом.

Понял Чоткар, что его обманули, и с тяжким стоном опустился в могилу. И могила закрылась над ним.

Тогда-то налетели на марийские земли вражеские орды.

Потекли реки крови, дым пожарищ встал над марийским краем.

Пошли марийцы к холму, где лежал Чоткар, и громко крикнули:

«Чоткар-богатырь! Нас враги одолевают. Помоги нам!»

Но не встал богатырь, лишь глухой его голос раздался из-под земли:

«Не могу я помочь вам, братья. Однажды уж был я разбужен черным обманом. Теперь мне не подняться… Но вы, братья, не вешайте головы, не опускайте рук. Соберите все силы и стойте насмерть против врагов. А еще мой совет: спустите лодку на воду Волги-реки, посадите в нее надежного человека, пусть плывет он к русскому народу, у него просит помощи. Русские вас не оставят».

И было все по словам

Чоткара: пришли на помощь марийцам люди русские и бежали враги с марийской земли.

Вот какую легенду у нас рассказывают, — закончил Кандалин.

— Хорошая легенда… — задумчиво сказал Миша.

В это время в палату вошла сестра и сказала, что Ковальчука вызывает врач.

Миша вскочил, пошел к двери, с порога обернулся:

— Владимир Григорьевич, дождитесь меня, ладно?

Кандалин молча кивнул.

Миша вернулся по-прежнему с костылем, но сияющий, взволнованный.

— Ура! — закричал он с порога. — Гипс сняли! Доктор говорит, еще два-три дня, а там — прощай, госпиталь! Выпишут!

Глава восемнадцатая. Победа

Наконец наступил день выписки.

Утром врач осмотрел Мишину ногу, заставил его пройтись по кабинету и удовлетворенно похлопал мальчика по плечу:

— Все в порядке, Атаманыч. Теперь тебя хоть в ансамбль пляски.

В обед приехал Кандалин.

Он усадил Мишу в сани, устланные сеном, и велел закутаться в тулуп.

Миша просил дать ему вожжи, но сержант добродушно прикрикнул:

— Сиди и не прыгай! Твоей ноге покой нужен, а лошадь норовистая, понесет еще.

Поравнявшись со школой, сержант придержал коня.

— Зайдем? — повернулся он к мальчику и, не ожидая ответа, соскочил с саней.

Миша с Кандалиным поднялись на крыльцо и вошли в школьный коридор.

В школе было тихо. Шли уроки. Из-за закрытых классных дверей доносились отдельные слова.

— Глаголом называется такая часть речи… — слышалось из одного класса.

— Амеба… — слышалось из другого.

— Геометрическая фигура… — говорили в третьем.

Миша увидел на двери табличку «VIII класс». «Мой класс», — с волнением подумал он и, остановившись у двери, прислушался: кто-то читал наизусть стихи. «Урок литературы, — понял Миша. — Эх, заглянуть бы, посмотреть, кто где сидит». Он уже совсем было собрался на самую чуточку приоткрыть дверь и заглянуть в класс, но в это время услышал сзади шаги. Миша обернулся и увидел, что по коридору идет директор школы.

Сержант, приветствуя старого учителя, отдал честь, а Миша шагнул ему навстречу:

— Здравствуйте, Николай Александрович!

— Здравствуй, солдат, — тепло улыбнулся директор. Он пожал руку Кандалину, потом взял мальчика за плечи и повернул его, как бы осматривая. — Как поживаешь, Ковальчук? А ты все такой же. Вот только вытянулся немного, подрос да бледноват как будто… Но это вполне понятно: ведь столько времени пролежал в госпитале. Ну ничего, на свежем воздухе быстро поправишься.