Атлантида
Шрифт:
– Вы разве не с нами? – удивилась Пэт.
– Нет, за мной кое-кто должен заехать. Пэт бросила на него пронизывающий взгляд:
– Подружка? Он рассмеялся:
– А если я скажу, что мой крестный, вы мне поверите?
– Вряд ли, – саркастически усмехнулась Пэт. – Когда я вас снова увижу?
Он поцеловал ее в лоб:
– Раньше, чем вы думаете.
Питт захлопнул дверцу и проводил взглядом микроавтобус, резво рванувший в направлении главных ворот базы. Потом сел на землю, привалился спиной к колесу шасси и постарался расслабиться. Оба пилота уже куда-то испарились, и он остался один. Весна в Вашингтоне
«Роллс-ройс» модели «Серебряный рассвет» – одна из самых дорогих и комфортабельных машин за всю историю автомобилестроения. В 1955 году фирмой по производству кузовов «Хупер и компания» на стандартное шасси был установлен кузов ручной работы, радующий глаз истинного ценителя своими плавными классическими обводами от радиатора до заднего бампера. Шестицилиндровый двигатель объемом двести шестьдесят три кубических дюйма разгонял машину до скорости восемьдесят семь миль в час. При этом сторонний наблюдатель не слышал ни единого звука, кроме шороха шин по асфальту.
Хьюго Малхоленд, бессменный персональный водитель Джулиана Перлмуттера, степенно вышел из машины и протянул руку.
– Рад снова видеть вас, мистер Питт, – буркнул он без всякого намека на сердечность.
Питт улыбнулся в ответ и пожал руку шофера, ничуть не обидевшись на холодный прием. Хьюго он знал уже больше двадцати лет. Тот не только выполнял водительские обязанности, но служил Перлмуттеру еще и секретарем, помощником, охранником и нянькой в одном лице. Будучи в душе человеком мягким и добросердечным, он обладал ценной особенностью, прославившей в свое время великого Бастера Китона: абсолютно непроницаемой физиономией, на которой крайне редко отражались какие-либо эмоции. Забрав у Питта саквояж, шофер положил его в багажник и шагнул назад, предоставляя пассажиру возможность самому установить получше деревянный ящик. Затем захлопнул крышку, открыл заднюю дверцу и отступил в сторону.
Питт пригнул голову и с трудом втиснулся на заднее сиденье, более чем на две трети оккупированное мощным телом Перлмуттера.
– Джулиан, ты выглядишь как огурчик!
– Скорее уж как бочка с огурцами. – Перлмуттер ухватил Питта за уши, притянул к себе и смачно расцеловал в обе щеки. Из-под куцей детской панамки у него на голове выбивался жиденький венчик седых волос. На кирпичного цвета лице выделялись ясные небесно-голубые глаза и нос картошкой. – Сколько же мы с тобой не виделись? Пожалуй, с тех самых пор, как та симпатичная китаянка из Службы натурализации и иммиграции угощала нас обедом у тебя в ангаре.
– Примерно год прошел. Ее зовут Джулия Мэри Ли.
– А что с ней сталось?
– Я слышал, она получила назначение в Гонконг.
– Они у тебя никогда надолго не задерживаются?
– Увы, я не из тех парней, которых девушки ведут домой знакомиться с мамой после первого же свидания.
– Чушь! Счастлива будет та девица, которой удастся тебя захомутать. Если, конечно, перестанешь мотаться по свету, – добавил Перлмуттер после некоторого размышления.
– Пахнет снедью, или у меня галлюцинации? – сменил тему Питт.
– Ты когда ел последний
– Кофе вместо завтрака и какая-то безалкогольная бурда вместо ланча – вот и вся моя еда.
Перлмуттер укоризненно покачал головой, поднял с пола корзину для пикников и водрузил на свои мощные колени. Потом вынул из-за спинки переднего сиденья пару расписанных под орех подносов.
– Я тут припас кое-что перекусить в дорогу. До Фредериксберга путь не близкий.
– Мы едем туда? – осведомился Питт, у которого при виде набитой деликатесами корзинки сразу потекли слюнки.
Перлмуттер кивнул и достал бутылку «Вдовы Клико» – «Понсарден-брют» с желтой этикеткой.
– Годится?
– Мое любимое! – с чувством воскликнул Питт.
За воротами базы Малхоленд свернул налево и выехал на Окружное шоссе, тянущееся вдоль берега Потомака. Добравшись до Спрингфилда, он повернул на юг. Перлмуттер тем временем сноровисто сервировал подносы серебром и фарфором, затем начал выкладывать на блюда и тарелки разнообразные закуски: блинчики с грибной и мясной начинкой, жаренные в сухарях устрицы, паштеты, сыры, а на десерт – груши, сваренные в красном вине.
– Ты перещеголял Лукулла! – восторженно выдохнул Питт. – Признаться, мне нечасто случается так изысканно питаться.
– А мне часто, – довольно хохотнул Перлмуттер, похлопав себя по толстому животу. – В этом-то и заключается главная разница между нами, мой юный друг.
Роскошный пикник завершился двумя чашечками эспрессо из небольшого термоса.
– Без коньяка?! – полушутя удивился Питт.
– Человеку в моем возрасте вредно пить крепкие напитки с утра. Я потом весь день сплю.
– Так где находится второй обсидиановый череп, о котором ты говорил?
– Мы как раз туда и направляемся.
– Я так и подумал. Фредериксберг, стало быть...
– Он принадлежит одной симпатичной пожилой леди по имени Кристин Мендер-Хастед. Череп нашла ее прабабушка во время вынужденной зимовки, когда китобойное судно, которым командовал ее муж, затерло льдами у берегов Антарктиды. Захватывающая история, между прочим. Согласно семейному преданию, Роксана Мендер однажды попала в снежный заряд и заблудилась. Матросы во главе с капитаном отправились на выручку. При этом помимо терпящей бедствие миссис Мендер обнаружили по соседству буквально вросший в лед старый английский парусник Ост-Индской компании. Люди поднялись на борт, где нашли множество мертвых пассажиров и членов экипажа, которые либо замерзли, либо умерли от голода. А в цейхгаузе наткнулись на целый склад весьма необычных предметов искусственного происхождения, в числе которых был черный обсидиановый череп. К сожалению, все эти сокровища так и остались в кладовой, потому что лед начал ломаться и им пришлось срочно спасаться бегством.
– Но череп они все-таки утащили?
Перлмуттер кивнул:
– Да. Роксана сама вынесла его и сохранила до возвращения домой. С тех пор он передается по наследству как семейная реликвия.
Питт с полминуты лениво созерцал зеленеющие пологие холмы Виргинии за окном, затем снова повернулся к собеседнику:
– Допустим, черепа идентичны. Но ведь они все равно нам не скажут, кто и зачем их создал.
– Я не для того договорился о встрече с миссис Мендер-Хастед, чтобы сравнивать черепа.