Атлас и серебро

Арчер Джейн

– Я уже готов пожалеть, что завел разговор про карты, – усмехнулся Роже.

– Ох, верно – я иногда увлекаюсь...

– Увлекись-ка ты лучше мною!

На губах Шенандоа расцвела улыбка. Роже привлек ее к себе. Когда их уста слились в поцелуе, его глаза вспыхнули огнем страсти.

Она замерла, затаила дыхание, дожидаясь этого заветного мгновения, и, когда оно наступило, встрепенулась всем телом. Роже крепко прижал ее к себе; его губы были нежными и в то же время горячими и жадными, зовущими поскорее утолить давно сжигавший его

голод.

От быстрых, торопливых поцелуев, которыми он покрыл ее шею, по всему телу у нее побежали мурашки. Роган же принялся ласкать языком и легонько покусывать ее нежное ушко.

Она чувствовала, как от его близости наваливается знакомая страстная истома, как тело становится мягким, податливым, словно глина в его руках. В глаза бросилась курчавая светлая поросль, выглядывавшая из ворота его рубашки, и пальцы Шенандоа как бы сами по себе запутались в ней.

– До, – глухо пробормотал Роже, уткнувшись в ее волосы, – ты хочешь меня?

– Ох, Роже, разве ты все еще сомневаешься?..

Он снова со страстью припал к ее губам и снова целовал ее лицо и шею. И она таяла в его объятиях, не замечая ничего вокруг, ибо весь мир сосредоточился для нее в нем одном – в Роже Рогане.

Но вот он приподнял голову и залюбовался ее милым раскрасневшимся лицом.

– Я мог бы целовать тебя так весь день напролет, но лучше...

Догадавшись сама, Шенандоа расстегнула его рубашку.

Роже с улыбкой стал ей помогать, и вот уже гладкая кожа его торса предстала перед ее глазами. Густые курчавые волосы, покрывавшие широкую, мощную грудь, уходили мягкой дорожкой вниз, под пояс джинсов.

– Лучше ты сам раздень нас обоих. Боюсь, у меня не хватит сил.

– Ты проголодалась? – спросил он с лукавой улыбкой.

– Да, я изголодалась по тебе.

Роже кивнул, неожиданно став серьезным. Снял ремень с кобурой и отложил кольт в сторону, но так, чтобы его можно было мигом схватить. Потом протянул руки к Шенандоа.

Торопливо, но в то же время осторожно он расстегнул и снял с нее блузку. Мгновение полюбовавшись пышной грудью под прозрачной нижней сорочкой, он попросил:

– Встань на ноги. И я мигом тебя раздену.

И вот уже верхняя и нижняя юбки лежат на земле, и он одним движением освобождает ее от нижней сорочки. От легкого ветерка, налетевшего с гор, нежная кожа покрылась пупырышками, а соски затвердели.

Глядя на Шенандоа как завороженный, Роже приподнял ладонями тяжелые полусферы и легонько коснулся пальцами ярких розовых бутонов. Они обменялись страстными взглядами, для которых не требовалось слов. Шенандоа скинула с себя остатки одежды и башмаки и предстала перед ним во всей первозданной красоте, ослепительной в ярком солнечном свете.

Роже сдавленно ахнул; глядя на нее с восхищением, он прошептал:

– Ты божественна! Я не в силах оторвать взгляд.

Шенандоа не отвечала, она с нетерпением ждала, когда Роже скинет с себя одежду. Его прекрасное тело поблескивало на солнце. Гладкая загорелая

кожа была кое-где покрыта легким золотистым пушком. Невозможно было найти хотя бы малейший изъян в длинных мускулистых ногах, узких бедрах и талии, мощной груди и широких плечах. Шенандоа хотела его, хотела безумно. Она хотела целовать и ласкать его, хотела ощутить его в себе. В нем сосредоточились все ее желания, все мечты.

Шенандоа потянулась к Роже, и он привлек ее к себе.

Их тела слились воедино, и они рухнули наземь, не разжимая страстных объятий.

Роже целовал ее шею, упиваясь знакомым ароматом лаванды. Затем принялся целовать ее грудь, легонько теребя прелестные соски. Она застонала в экстазе, по телу ее пробежала дрожь.

А он спускался все ниже, и сильные руки гладили нежную податливую плоть. Когда его язык задержался во впадине пупка, ее бедра судорожно напряглись от нараставшего желания. Обжигая горячим дыханием, Роже шептал:

– Шенандоа...

Его пальцы скользнули во влажные складки между бедер. Она охнула от этой новой ласки и затрепетала. Задыхаясь, прошептала:

– Роже... ох, Роже... скорее...

А он продолжал свою волшебную игру, все больше ее распаляя. Наконец улегся сверху, шепча в нежное ушко:

– Шенандоа, мы будем наслаждаться друг другом бесконечно. Ты даже не представляешь, какое блаженство нас ожидает...

И он заполнил ее лоно своим пламенем, отчего Шенандоа блаженно застонала. Приподнимая ее бедра, он обжигал Шенандоа своей страстью, распаляя в ней ответный пожар. Роже не хотел, не мог больше ждать. И она тоже. Когда он, устремившись к ней, проник в самые глубины ее естества, доводя Шенандоа до экстаза, она забилась под ним, судорожно хватаясь за его мощные плечи. На какое-то дивное, восхитительно долгое мгновение они превратились в единое целое.

Медленно, неохотно возвращались они к реальности, в тот мир, где их телам снова предстояло существовать отдельно. Не желая разнимать объятия, любовники погрузились в блаженную дрему.

Очнувшись, Шенандоа сладко зевнула, потянулась и еще крепче прижалась к Роже. Наконец открыла глаза.

Роже по-прежнему обнимал ее, лаская удивительным, волшебным светом своих синих глаз.

– Роже, – промурлыкала она, гладя его по груди, – и как я ухитрилась заагуть – сама не понимаю...

– Я тоже заснул. Утром тебе пришлось нелегко. И отдых был кстати.

– Но я вовсе не собиралась спать. Я хотела наела – диться каждым часом, каждой минутой, проведенной вместе с тобой.

– Я тоже. – Он растрепал ее каштановые волосы, и без того спутанные. – Ты не проголодалась?

Немного поиграв курчавой порослью, покрывавшей его грудь, она ответила:

– Умираю от голода.

– В таком случае ты бы придержала свои ручки, не то нам станет не до еды, – хмыкнул Роже.

– О, в таком случае...

– Сначала надо подкрепиться, – решительно заявил Роже и потянулся к корзинке.