Атлас Преисподней
Шрифт:
Кьерас попытался выровнять курс «Буцефала», направляясь в ангарный отсек движущегося корвета Инквизиции, но это давалось ему с трудом.
– У нас проблема, – сообщил он. Спокойствие покинуло его голос. – Теряю управление.
– Пожар! – крикнул лейтенант Ван Саар. Высвободившись из тесного кресла, он поспешил за огнетушителем. Чевак, сидящий на троне, увидел, как герметичное пространство лихтера наполняется едким дымом. Огонь «Скорой смерти» поразил «Арвус» в жизненно важную точку, и «Буцефал» начал быстро сдавать.
Затем Чевак услышал слова, которых страшился с самого начала.
– Приготовиться к столкновению! – закричал Кьерас.
– Мы горим! – крикнул в ответ Ван Саар, потерявшийся из виду где-то
Когда машина, наконец, до тошноты резко остановилась, людей охватила паника и примитивная жажда жизни. Солдаты горели и орали. Кто-то кричал, что лейтенант тяжело ранен. Кто-то, что не работает гидравлика, которая опускала пассажирский отсек и открывала дверь. Чевак не был уверен, но подозревал, что «Буцефал» лежит под неправильным углом. Вероятно, при крушении он потерял одну из посадочных опор и сломал о палубу крыло. Поэтому, видимо, отсек и не мог опуститься. В воксе звучали только помехи, и среди смятения и паники Чевак мог лишь жалко цепляться за пристяжные ремни и глотать воздух.
Вдруг все вокруг затопило обжигающим светом. Ослепительную вспышку сопровождал невыносимый звук, издаваемый горящим металлом. Капли расплавленного корпуса попали на одежду и кожу Чевака, затем внезапно нахлынул поток свежего воздуха. Чьи-то руки схватили высшего инквизитора, ножи начали пилить пристяжные ремни. Чевака резко выдернули из превратившегося в душегубку пассажирского отсека, начали передавать из рук в руки и, наконец, бесцеремонно бросили на носилки, которые приволокли два крепких серва Ордо Еретикус. Сломанная кость бедра сместилась, и Чевак взревел от боли. Сервы застегнули толстые ремни, надежно приковав инквизитора к носилкам.
Чевак видел, как из дыры на месте иллюминатора валит черный дым. Запертые внутри охранники с корабля кричали и звали на помощь, корма и посадочные опоры были разбиты залпами лазеров и объяты яростным пламенем. Кабина пилота пострадала еще больше, врезавшись в стену ангара. Большую часть конического носа, пушек и левого борта «Буцефала» смяло и впечатало в стену. С ужасом и скорбью Чевак увидел голову и тело Кьераса, лежащего на разбитом и забрызганном кровью армапласе лобового окна.
– Запечатать челнок, – пронеслось над носилками.
– Что… – наконец выдавил Чевак сквозь кашель и спазмы, выворачивающие легкие. – Что вы делаете?!
Сервы Инквизиции, которые вырезали его из потерпевшего крушение челнока, вставили иллюминатор на место и начали приваривать его обратно плазменными горелками. Солдаты все еще находились внутри.
Чевак задергался влево-вправо, извиваясь в ремнях, и начал кричать на фигуры, окружившие разбитый лихтер, а затем на человека, который навис над ним. Это явно была женщина из Адепта Сороритас, хотя отсутствие силовой брони и вооружения говорило о том, что она принадлежит к какому-то малому ордену. На ней был ребристый, обтягивающий кожаный костюм и плащ из меха карнодона, и единственными деталями доспехов на ней были не слишком функциональные пластины керамита на плечах и груди. Золотая вышивка в виде языков пламени украшала перчатки, сапоги и декоративную набедренную повязку. Она смотрела на Чевака сверху вниз через сложное проволочное устройство, напоминающее очки со множеством различных линз, видимо, для изучения объектов вблизи. Длинные седые волосы были собраны в узлы по обеим сторонам совсем не старого лица, явно прошедшего процедуру омоложения, которой, впрочем, не удалось исправить губу, обвисшую с одной стороны. Искривленный накрашенный рот придавал ей коварный вид.
Когда сервы Ордо Еретикус закончили работу, вопли, доносящиеся изнутри челнока, достигли крещендо. Чевак боролся с путами, слыша, как крики и мольбы постепенно затихают. Когда все, наконец, смолкло, сестра кивнула слугам, чтобы они принесли огнетушители и загасили огонь снаружи.
– Почему? – прохрипел Чевак. Сестра не ответила. Она поднесла ко рту вокс-устройство и сказала.
– Говорит Войтдекер. Капитан, доложите «Неукротимому», что высший инквизитор у нас. Пожелайте им удачи и помощи Бога-Императора. Как только отойдете подальше от луны Баст и сражения, можно совершать варп-прыжок. Конец связи.
– Войтдекер… – повторил Чевак. Он был уверен, что слышал это имя раньше.
– Сестра Архангела Войтдекер, орден Неугасимой Свечи. Весьма рада, наконец, встретить вас, высший инквизитор Чевак, – педантично отчеканила она. Чевак знал об ордене Неугасимой Свечи. Тот специализировался на возвращении древних имперских реликвий и артефактов для Экклезиархии.
– Я хочу видеть главного представителя Ордо на корабле, прямо сейчас! – вскипел Чевак.
– В данный момент инквизитор Малчанков не склонен к общению, но он уже выделил время, чтобы вы могли поговорить чуть позже.
Малчанков. Чевак почувствовал, как все внутри оборвалось.
Сестра приказала серву снова поднять носилки.
– Доставьте высшего инквизитора в его покои. И убедитесь, что ему будет удобно.
Слуги протащили его через половину корабля, по лабиринту вселяющих ужас темных палуб и длинных коридоров, до лишенной освещения камеры в глубоких недрах Черного Корабля Инквизиции. Они бросили носилки на неровный грязный пол и оставили Чевака связанным, воющим от боли в сломанном бедре. Дверь закрыли и заперли, и космический холод начал просачиваться сквозь мерзлый пол в тело побежденного высшего инквизитора.
Остается один
АКТ II, ПЕСНЬ I
Больничный отсек, вольный торговый корабль «Малескайт», Око Ужаса
Входит КЛЮТ
После криков на мостике лазарет казался пристанищем мира и спокойствия. Клюта опять попросили рассудить поссорившихся капитана Торрес и Эпифани. Варповидица умела определять течения, завихрения и опасности в Оке так, как не мог ни один навигатор. Клют доверял ей и позволял вести «Малескайт» в том направлении, которое указывал. Корабль летел в самые опасные места, оставаясь при этом невредимым, и Клют понимал, что девушка по-настоящему заслуживает признания. Однако порой Эпифани вела себя ребячески и эксцентрично, и ей очень нравилось досаждать Рейнетт Торрес. Капитану было за что бояться – за корабль, команду и собственное будущее, и она с трудом решалась доверить все это инфантильной, связанной с варпом наркоманке. Когда Эпифани направила корабль через течение Гейгеля вместо того, чтобы воспользоваться менее опасными, но более извилистыми каскадами Сан-Корвус, Торрес пришла в ярость. В результате капитан кричала на Эпифани на мостике, распекая ее за опасные выходки, а варповидица молча провоцировала ее, ухмыляясь и показывая стеклянно-зеленоватые от «призрака» зубы. Снова Клют оказался в незавидном положении третейского судьи и опекуна одновременно. Это накладывалось на чувство вины, которое и так терзало Клюта из-за того, что он приказал кораблю возвращаться к Немезиде Тессера. Чего он страшился, так это того, что Чевак узнает, куда направляется «Малескайт». Вот тогда точно полетят искры.