Авдотья – дочь И. И. Сусова
Шрифт:
– «Труба» – вещественное доказательство и не подлежит дальнейшему использованию, вплоть до вынесения приговора!.. – просветил Сусова майор.– Из тюрьмы позвонишь…
– Может, договоримся? – оглядевшись по сторонам, умоляюще прошептал Сусов.
– С судьей договоришься! – то ли всерьез, то ли в шутку, неприступно отозвался майор…
4
А в это время, индивидуальный предприниматель Вован Едренкин, по кличке Обмылок, сидел в своем офисе и ковырялся в носу.
Его фирма с тремя "нулями" и под сомнительным названием "Экзотика" занималась импортом тропических зверушек и растений, вроде орхидей, кактусов, игуан,
Но главный и не легальный бизнес фирмы был ориентирован на сбыт черной икры и пушнины на западный рынок. Соболь, горностай и прочие пушистые зверьки, битые наемными охотниками, убывали буквально с лапками в гардероб буржуев, и приносили солидный доход бывшему беспредельщику девяностых. Будучи тертым калачом и скользким типом, Обмылок ворочал миллионами и, казалось, должен был радоваться судьбе-индейке, ан, нет, его заскорузлой душонке было не хорошо.
Когда-то, в те роковые годы, его "обул" и развел на круглую сумму Сусов и он не мог простить ему этой аферы. Его подставной человек должен был спровоцировать чинушу на внушительную взятку и позвонить куда следует…
С минуты на минуту, мститель ждал добрых вестей и весь истомился. В дверь постучали, и в кабинет вошел его сотрудник фирмы, кандидат биологических наук и инженер-маркетолог, Рихард Радонежский.
– Владимир Афанасьевич, пришла партия яиц из Мадагаскара! – произнес он, не скрывая профессионального волнения.– Есть подозрение, что это яйца маврикийского дронта!..
– А на хрена они нам? – спросил равнодушно Вован, швырнув заостренный волан дартса точно в цель.
– Как?! – изумился дремучей не осведомленности своего босса биолог.– Вот уже полтора столетия, как с лица земли исчез этот необычный вид птицы, а тут, на тебе! Наиредчайший реликт – жив-здоров! Да, это бомба в мире биологии! Дронту цены не будет на рынке сбыта!..
Потухшие глазки Едренкина оживились. Все, что касалось шальных денег, ему не было равных в своем кругу, разумеется. Он шлепнул ладонью об стол и вдохновенно заорал:
– Так, что стоим? Давай-давай, шуруй! Время впустую – деньги на ветер!..
Взъерошенный биолог вздрогнул и побежал, не мешкая, в лабораторию. Как только он испарился, мобильник заиграл «Ах, Одесса, жемчужина у моря…» и коммерсант, наконец-то, услышал то, что уже давно ждал,– Сусов арестован!
– Отбой…– сказал босс мягким голоском в трубку, отключился и облегченно откинулся в массажное кресло. Нажав кнопку, он погрузился в блаженное состояние, равное возможно разве, что детскому переживанию, когда мать чесала ему спинку перед сном. Прикрыв синие очи, Вован замурлыкал "Миллион алых роз"…
Правда, отомщенный счастливец еще не догадывался, что его жизнь повисла на волоске: некий таинственный враг накануне заказал неугодного Едренкина – киллеру, по кличке Шандор…
5
Квартиру Сусова в фешенебельном доме на Композиторской накрепко опечатали, а домработницу выпроводили во двор. Растерянная Эльмира постояла немного у подъезда, потом походила вокруг да около, вынула из сумочки старенькую "нокию" и позвонила на дачу, хозяйке Ксении Петровне. Но та оказалась не доступна. Сделав еще пару попыток, горничная тяжко вздохнула и вышла за пределы двора, через Малый Каковинский переулок, в сторону метро "Смоленская".
А в это время, десятилетняя дочь И. И. Сусова, шустрая Авдотья, разминувшись с Эльмирой,
– А, тебе, что надо, голубушка? – спросила надменная консьержка.
– Это же я, Мариванна! – удивленно произнесла девочка.
– Вижу, что не Пенелопа Круз!– усмехнулась стражница парадного входа.– Твоего отца замели в тюрягу, а квартиру опечатали!..
– Как опечатали!?– не поняла Авдотья.
– Повесили пломбу! Теперь, голубушка, пойдешь побираться по переходам! Вот, бесстыжие родители! Нагребут лопатами добра народного, а после детки сиротами мыкаются!..
–Врете вы все, Мариванна! Не можете забыть давнюю обиду, когда папенька на вас накричал за то, что вы в нашу таксу шваброй тыкали! ..
– Не груби старшим, сопля! Бери пример с мамы своей, она женщина спокойная и положительная,– только курит, пьет и на сторону бегает!..
– Сами вы… злюка и сплетница!!!
– Возвращайся, сопля в свой дворец рублевский! Если, конечно, его еще не реквизировали!..
– А я все равно пройду! – упрямо сказала девочка и шагнула за незримо предельную черту прохладного вестибюля.
– Не пущу! – встала поперек крупная консьержка.– Не велено милицией… тьфу! … то бишь, полицией! ..
– Дура старая! – закричала разгневанная Авдотья и выскочила во двор, не зная, что делать. Она сбежала с Рублевки рано утром, оставив матери записку в спешных каракулях,– " Не беспокойся, мамуля! Я уехала к папеньке в Москву. Езжай в отпуск без меня…" А сейчас, в равнодушных стенах двора, жалела, что так поступила.
Неожиданно, со стороны Трубниковского переулка тронулся черный "БМВ" с затемненными стеклами и, поравнявшись с Авдотьей, притормозил. Дверь неожиданно открылась и бедную девочку чьи-то сильные руки затащили в салон машины. Она почувствовала сильный и резкий запах. Перед ее глазами предстали смутные образы с гулкими голосами, как будто из колодца фильма «Звонок», и Авдотья потеряла сознание.
Глава 2. Последний контракт лилипута
1
Тридцать лет назад лилипут Артур Карапузов работал в провинциальном цирке-шапито, колесящим по городам и весям необъятной советской империи. Он выступал в акробатической труппе в роли комического атлета, поднимающего бутафорские штанги под смех и свист не особенно щепетильной публики, сходящей с ума от простоватых инсценировочных хохм и бросающих от избытка чувств в маленького клоуна копеечные монетки. Все его любили, а он любил Лилю Бубнову, приму циркового номера «Принцесса под куполом», изящную лилипуточку с вьющимися каштановыми волосами и очаровательной улыбкой. Артур ухаживал за Лилей, как петушок за курочкой и все судачили, что они созданы друг для друга, как две половинки одного медальона.
В девяностых годах, времени политической смуты и бандитских разборок, многие заводы и предприятия попросту закрывались или прекращали свою деятельность из-за организационно-финансовых проблем и передела имущества. И шапито не избежал этой участи: все циркачи разбрелись кто куда. Бедная Лиля подалась в «челночную» коммерцию и, в одну из вылазок за товаром, не вернулась. Говорили, что она осела где-то в Румынии, у дальних родственников, а затем увлеклась моряком-французом, уехала с ним в Марсель, где он ее беспардонно бросил и с тех пор след ее пропал…