Август Край. В поисках таинственного Неострова
Шрифт:
Капитан подошел на расстояние вытянутой руки и, взглянув в лицо Ливия Кона, тотчас отшатнулся. Широко раскрытые глаза светились изнутри изумрудным светом и смотрели куда-то вдаль, словно видели то, что недоступно остальным. Солосу Хан отступил обратно к таверне, стараясь не шуметь. Меньше всего ему хотелось ощутить на себе этот изумрудный взор. Дойдя до угла, он спрятался за бочками с маринованными крабами, которыми был заставлен проулок, и стал ждать.
Время тянулось бесконечно долго. Липкий холод начал пробираться под одежду, но любопытство Солосу Хана
Солосу немного подождал и последовал за ним. Зайдя обратно в таверну, он обнаружил Ливия Кона за столом в дальнем углу, вся поверхность которого была заставлена тарелками и чашками с едой. От утонченного и сдержанного сема из столицы не осталось и следа. Вместо него за столом восседал голодный варвар, который прихлебывал суп прямо из чашки, а в промежутках отрывал куски от жареной курицы, запихивал их в набитый рот и проглатывал, толком не прожевав.
Ливий Кон так сильно увлекся поглощением пищи, что не заметил задумчивого и любопытного взгляда Солосу Хана.
Глава одиннадцатая, в которой «Тигриус Крючкохвост» поднимает паруса
Солосу Хан наблюдал за последними приготовлениями с капитанского мостика. Корабль готовился к долгому путешествию – угольный отсек заполнен топливом, в трюме бочки и ящики со снедью и экспедиционным оборудованием, рядом с камбузом кудахчут куры, а крюйт-камера забита дымным порохом под завязку. Рабочих рук не хватало – за столь короткий срок подготовки он едва набрал две трети матросов разной степени мастерства. Были тут и безусые юнцы, и бывалые моряки, просоленные морем и вдыхавшие ветер под самыми облаками.
Старый Боцман подгонял матросов, не ограничивая свой обширный словарный запас рамками приличия. Этот старый морской черт утверждал, что повидал на свете так много, что даже забыл свое имя. И теперь его все так и называют – Старый Боцман. Солосу Хан подозревал, что тот где-то серьезно набедокурил и теперь попросту прячется от закона, прикрываясь такой нелепой байкой. Однако некоторые словосочетания удивляли даже бывалого капитана своей заковыристостью, что говорило о большой эрудированности и богатом жизненном опыте старика.
– Сработаются, черти! – проворчал Солосу. Бывали у него команды и похуже этой.
– Вы что-то сказали? – Ливий Кон стоял неподалеку, облокотившись на перила.
– Это я сам с собой.
– Странная привычка. Но дело ваше.
– Кстати, о странных привычках, – Солосу Хан посмотрел Ливию Кону в глаза. – Попрошу вас не пугать команду всякими странными, хм, способностями.
Повисло молчание. Солосу и Ливий оценивающе смотрели друг на друга, решая, можно ли доверять друг другу. Оба принадлежали к разным сословиям и преследовали разные интересы, но судьба свела их на борту «Тигриуса». А корабль, как известно, неподходящее место для разногласий
– Я понял вас, капитан, – Ливий Кон нарушил молчание первым. – Время от времени мне придется пребывать в этом состоянии на палубе корабля.
– Тогда давайте знать заранее об этой необходимости. Моряки – народ суеверный. Слух о том, что на борту колдун, разлетится так быстро, что плюнуть не успеете!
– Хорошо, капитан! – Ливий кивнул, а затем направился к лестнице, ведущей с капитанского мостика. Уже со ступеней он проронил, не оборачиваясь: – Я не колдун, чтобы вы знали.
– Да как скажете. Только помните об уговоре.
Наконец матросы закатили последнюю бочку с солониной, и ровно в полдень «Тигриус Крючкохвост» отчалил от пирса на безопасное расстояние. Солосу Хан приказал начать подъем и дым из трубы повалил сильнее. Раздалась пара протяжных прощальных гудков и корабль поднялся над волнами. Матросы раскрыли рулевые крылья для воздухоплавания, завращались широкие лопасти винта и корабль пошел малым ходом к выходу из бухты, постепенно набирая высоту.
Немногочисленные жители зимнего Крабьего Приюта собрались в порту, невесело провожая смельчаков в плавание – уж кто-кто, а они не понаслышке знали, как опасны море и ветер в это время года.
Оставив бухту позади, корабль двинулся над морем на высоте десяти морских саженей. Внизу, под килем, гуляли волны, подгоняемые холодным северо-восточным ветром. Но небо над головами оставалось ясным, а горизонт чистым.
– Поднять паруса! – скомандовал Солосу Хан и мачты «Тигриуса» распустились белоснежными парусами, ловя попутное воздушное течение. Корабль начал стремительно набирать ход. – Остановить воздухоплавательный винт! Будем беречь уголь и идти ветром, пока погода позволяет!
Берег постепенно отдалялся и уже к вечеру превратился в едва заметную полоску за кормой. «Тигриус Крючкохвост» мчался на запад. Когда диск солнца наполовину скрылся за горизонтом, а море окрасилось в бордовый цвет, на мостик вновь поднялся Ливий Кон. Увидев его, Солосу Хан невольно усмехнулся – по физиономии Ливия было понятно, что воздушную качку он переносит с большими усилиями. «Сухопутная крыса! Сейчас он спросит, сколько мы будем в пути!».
– Капитан, как долго мы будем… – Ливий Кон выпрямился и придал лицу невозмутимое выражение. Но серый оттенок лица был красноречивее любых слов. – Как долго мы будем лететь?
– Идти по воздуху? – поправил его Солосу Хан. – Пока есть попутный ветер и нет шторма. Редкий летучий корабль выдержит бурю в воздухе, и мой «Тигриус» не из их числа. Не могу сказать наперед, когда именно мы вернемся в море, но поверьте, легче на воде вам не станет. Посмотрите на восток!
Ливий Кон всмотрелся в горизонт за кормой. Линия соприкосновения двух стихий была размыта, словно неловкий художник капнул черной краской на холст и попытался стереть её размашистым жестом.
– Зима пришла на север, – сказал Ливий Кон. В его голосе читалось облегчение, будто бы он был рад оставить берега Империи.