Авиатор: назад в СССР 11
Шрифт:
Вениамин Григорьевич задумался, а его коллега Игорь Васильевич взял слово.
— Давай, ещё какой-нибудь вариант предложу. Сергей, подумай о своём будущем, — уговаривал он меня.
Уступать нельзя. Без работы всё равно не оставят, так что надо стоять на своём.
— Подумал. Не утруждайте себя в зачитывании списка других мест работы, — ответил я.
— Товарищи, мне довелось лично беседовать со старшим лётчиком фирмы. Он мне назвал фамилии двух лётчиков, которых они рассматривали на свободные должности, — сказал
— Это хорошо, что вы беседовали. У Министерства и управления лётной службой, в частности, есть более достоверная информация, — ответил Игорь Витальевич.
— Тогда вы не будете возражать против звонка на фирму МиГ, чтобы они прояснили ситуацию, — сказал Гурцевич и встал из-за стола.
— Конечно, только это уже не важно. Сейчас Родин выберет предварительно место работы, а потом делайте что хотите, — надменно произнёс Вениамин Григорьевич. — Выбирайте, Сергей Сергеевич.
Предсказуемые эти два чиновника! Всё хотят от меня согласия работать в другом месте. Надо упираться дальше. Тогда будет возможность Гурцевичу позвонить.
Вениамин Григорьевич продолжил перечисление заводов по серийному производству и ремонту авиационной техники. Как это ни удивительно, все они находились на солидном расстоянии от Москвы.
— Я уже выбрал место работы.
— Родин, чего вы упираетесь? — возмутился Игорь Витальевич.
Нервный какой! Смотрел бы он лучше в окно и не мешал, а то только ворчит не по делу. Авторитетом пытается давить?
— Воды? — попытался разрядить обстановку Гурцевич.
— Можно, — недовольно ответил ему главный «распределитель» Вениамин.
— На подоконнике есть графин со стаканами, — ответил ему начальник школы, который не собирался быть официантом для представителя Министерства.
Я знал, что у Вячеслава Сергеевича есть чувство юмора.
— Шутите, значит? Ничего, — ответил Игорь Витальевич и пошёл за графином. — Родин, ты выбрал что-нибудь для себя?
Вот пристали! Интересно, насколько у них хватит терпения. Или они думают, что заставят меня согласиться на условный авиаремонтный завод в Барановичах?
Хотели бы принудительно отправить, уже бы это сделали. Значит, заявка на меня есть в Министерстве. Всё больше склоняюсь к варианту номер 2, который указывает на шаловливые ручки Егора Алексеевича.
— Для себя место работы выбрал. Повторять его снова не вижу смысла, — ответил я, когда Игорь Витальевич вернулся к столу, небрежно поставив на него графин.
— Что ты за человек, Родин? — покачал головой Вениамин Григорьевич. — Ну, хорошо! Надо тебе в конструкторское бюро? Вот есть место в КБ Туполева. Только одно. Согласен?
Блин, чего он такой настырный? Придётся ещё раз повторить.
— Нет. Можете больше не спрашивать, — ответил я.
У Вениамина Григорьевича затряслись скулы. Он налил себе воды из графина. При этом был напряжён настолько, что немного пролил на стол.
— Выйдите отсюда. Зайдёте после всех, — тихо сказал Вениамин.
— Понял. Хорошего дня, — спокойно ответил я и направился к выходу.
Мне показалось, господин «впадина на подбородке» кинет стакан мне в спину. Как же так Егору Чубову удалось их подговорить?
Видимо, действуют они ограниченным кругом. В какой же тогда сейчас должности Чубов в Министерстве, раз может вот так вступать в сговоры с управлением лётной службы?
Выйдя в коридор, я ускорился, чтобы рассказать всё Ивану. Возможно, его также будут сейчас прессовать. Заглянув в класс, где сидел Швабрин, я позвал его в коридор. Как только он услышал от меня пересказ событий в кабинете, изначально не поверил.
— Бред какой-то, Серый. Ты думаешь, что они реально пытаются нас, как лохов развести? — спросил Ваня.
— Дешёвый развод, согласен. Поэтому и нужно быть внимательнее. Возможно, будут ещё подводные течения, — ответил я.
Гурцевич шёл по коридору и позвал за собой Ивана на беседу в кабинет. Швабрин пошёл вслед за ним и скрылся за дверью. Не прошло и пяти минут, как я услышал громкие возгласы из кабинета.
— Чего хорохоришься, Швабрин? Работать совсем не хочешь? — кричал Игорь Витальевич.
Как таких ещё держат в Министерстве?
Дверь открылась, и спокойным шагом вышел Иван. Увидев меня, он развёл руками и улыбнулся.
— Не срослось. Предложения в Тбилиси и Ташкент меня не устроили.
— Странная история, верно? — уточнил я.
— Давай потерпим. Сейчас все пройдут, а потом мы. Главное, чтобы никого к «микояновцам» за это время не отправили.
Ожидание было недолгим, и через час мы со Швабриным стояли перед кабинетом. Гурцевич вышел к нам и сказал мне заходить первому.
— Стой на своём, если хочешь к Федотову, понял? — шепнул он мне и ушёл дальше по коридору.
Кажется, Гурцевич решил меня оставить одного с представителями Министерства. Может, он как раз и звонит в КБ МиГ, чтобы прояснить ситуацию.
Ваня пожелал мне удачи и я вошёл в кабинет. Чтобы спастись от летней жары, в кабинете включили кондиционер. Его рычание сопровождалось шмыганьем со стороны Вениамина Григорьевича. Дай Бог здоровья, ему, но видок у него был болезненный.
— Вы…под… пчих!? — чихнул несколько раз Вениамин Григорьевич.
Час назад ещё был бодрым, а тут сморил его насморк.
— Будьте здоровы, — сказал я.
— Давайте уже закончим, Родин. Пойдёте работать в конструкторское бюро Сухого! — произнёс Игорь Витальевич, пока его коллега утирал нос.
Я промолчал. Решили всё-тики поставить меня пред фактом.
— Это не шутка, молодой человек. За этим конструкторским бюро большие перспективы. А что в «микояновской» фирме? — добавил Игорь Витальевич, сняв с себя галстук.
— А вся страна летает на самолётах МиГ, — ответил я.