Автобиография Элис Би Токлас
Шрифт:
Никто нам не отказывал, но список сам по себе конечно вещь хорошая, но к делу его не пришьешь. Мистер Джаккачи который был большой поклонник Милдред Олдрич очень старался нам помочь но всем его высокопоставленным знакомым сперва самим было что-нибудь нужно. Нам удалось заинтересовать Американский легион [161] по крайней мере двоих полковников, но и у них тоже были свои списки в порядке очередности. Мы со всеми встречались и говорили и старались заинтересовать и все нам что-то обещали и ничего не двигалось с места. Наконец мы познакомились с сенатором. Он бы нам конечно помог но сенаторы в то время были народ весьма занятой и вот однажды вечером мы познакомились с сенаторовой секретаршей. Гертруда Стайн подвезла сенаторову секретаршу до дому на Годиве.
161
Военно-патриотическая
Как выяснилось сенаторова секретарша уже пыталась научиться водить автомобиль и ничего у нее не получилось. То как Гертруда Стайн вела машину сквозь парижские запруженные улицы с легкостью и небрежностью профессионального шофера и была при этом еще и знаменитой писательницей, произвело на нее неизгладимое впечатление. Она сказала что достанет бумаги Милдред Олдрич из долгого ящика где те вероятнее всего и застряли и как сказала так и сделала. Прошло совсем немного времени и мэр той деревни где жила Милдред Олдрич однажды утром послал за ней по очень важному делу. Он дал ей бумаги которые нужно подписать чтобы официально подать на Почетный легион. Он ей сказал, не стоит забывать, мадмуазель, что такие вещи зачастую не доводятся до конца.
Так что на всякий случай приготовьтесь чтобы разочарование не было для вас слишком горьким. На что Милдред тихо ответила, monsieur le maire, если мои друзья что-нибудь затеяли они непременно доведут дело до конца. Так оно и вышло. Когда по пути в Сен-Реми мы заехали в Авиньон там нас ждала телеграмма и мы узнали что Милдред удостоена награды. Мы были так рады так рады а Милдред Олдрич до последних дней жизни гордилась и радовалась что ей оказали такую честь.
Все эти первые беспокойные годы сразу после войны Гертруда Стайн очень много работала. Не так как в былые дни конечно, не ночи напролет, но все-таки, между визитами, пока ждала в автомобиле покуда я ходила по всяческим делам, пока позировала.
Особенно ей в те времена нравилось работать в автомобиле пока он стоит на переполненной улице.
Именно тогда она просто в шутку взяла и написала Лучше Меланкты. Харольд Лёб, он тогда в одиночку издавал Брум, сказал что очень бы хотел какую-нибудь ее вещь только чтобы не хуже Меланкты, той ранней повести про негров.
Уличный гам и движение автомобилей оказывали на нее большое влияние. Еще ей нравилось выстроить какое-нибудь предложение и взять его себе за что-то вроде камертона или метронома и дальше писать в этом размере на этот мотив. Мысли Милдред, опубликованные в Америкэн кэрэван, из всех подобных экспериментов казались ей самым удачным. Еще один такой же текст был Месторождение бонн, опубликованный в Литтлревью [162] . Тогда же были написаны Сказки с моралью 1920—1921, Американская биография и Сто выдающихся мужчин, где она по ее собственным словам выдумала из головы ровно сотню мужчин в равной степени мужчин и в равной степени выдающихся.
162
Литературный журнал, выходивший с 1914 по 1929 год сперва в Чикаго, с 1917 года в Нью-Йорке, а после судебного признания опубликованных в журнале глав Джойсова «Улисса» порнографией и конфискации тиража нескольких номеров — в Париже (с 1924 года). Редакторами были Маргарет Андерсон, Джейн Хип и — позже — Эзра Паунд. Кроме Гертруды Сгайн, Эзры Паунда и Джойса журнал публиковал самый цвет тогдашней американской и европейской литературы: Гийома Аполлинера, Шервуда Андерсона, Ричарда Олдингтона, Джуну Барнз, Уиндема Льюиса, Тристана Тцара, Т.С Элиота, Уильяма Батлера Йейтса, Уильяма Карлоса Уильямса, Марианну Мур, Хемингуэя, Эми Лоуэлл, Харта Крейна и др.
Последние два были потом опубликованы в Полезных знаниях.
Примерно в то же самое время в Париж ненадолго вернулся Харри Гибб. Ему очень хотелось чтобы Гертруда Стайн выпустила книгу из которой было бы видно чем она все эти годы занималась. И не какую-нибудь там книжицу, повторял он, а большую книгу, чтоб людям было обо что поточить зубы. Вы просто обязаны это сделать, так он говорил.
Но Джон Лейн отошел от дел а ни один другой издатель за такое не возьмется, сказала она.
Да какая разница, говорит ей Харри Гибб да так резко, главное в том чтоб показать им всем и вообще вас нужно печатать и печатать, а потом повернулся ко мне и сказал, Элис вот вы за это и возьмитесь. Я понимала
Я переговорила с Кейт Басе и она предложила обратиться в Компанию четырех морей которая одну небольшую книжку для нее уже напечатала. Я вступила в переписку с человеком по имени мистер Браун, Бог Свидетель Браун как его называла Гертруда Стайн передразнивая Уильяма Кука была у него такая присказка если все начинало идти из рук вон. Как только я и Бог Свидетель обо всем договорились мы отправились на юг, в июле девятнадцатого года.
Мы тронулись в дорогу на Годиве, на двухместном форде и за нами ехала Дженет Скаддер на второй такой же Годиве за компанию с миссис Лейн. Они ехали в Грае покупать себе дом, и купили его в конце концов неподалеку от Экс-ан-Прованс. А мы ехали в Сен-Реми чтобы навестить в мирное время те места которые полюбились нам во время войны.
Не успели мы отъехать от Парижа и сотни километров как Дженет Скаддер подудела нам сзади в клаксон это был сигнал мы заранее договорились чтобы остановиться и подождать. Подъехала Дженет. У меня такое впечатление, совершенно серьезно сказала она, Гертруда Стайн ее обычно между нами называла Пехота, она так говорила, на свете есть только два непрошибаемо серьезных феномена это американская пехота и Дженет Скаддер. И в Дженет прямо как в пехоте, говаривала Гертруда Стайн, все та же душевная тонкость и обходительность и тяга к одиночеству. Подъехала Дженет, у меня такое впечатление, совершенно серьезно сказала она, что мы едем не по той дороге, тут написано Париж — Перпиньян а мне надо в Грае [163] .
163
Дорога, естественно, одна и та же Поворачивать с основной трассы либо на Ниццу (то есть и на Грае), либо на Перпиньян нужно не доезжая Авиньона, а до Авиньона от Парижа по трассе километров шесть
Как бы то ни было в тот день мы дальше Лорна не уехали потому что доехав до Лорна вдруг поняли что страшно устали. Просто устали и все.
Мы им предложили чтоб они ехали дальше в Грае но они сказали что тоже не прочь остановиться и мы остановились все. Мы в первый раз вот так никуда не спешили, в первый раз с шестнадцатого года с Пальма-де-Майорка. Потом мы поехали потихоньку в Сен-Реми а они съездили в Грае и обратно. Они спросили что мы станем делать дальше и мы ответили, а ничего просто будем здесь жить. Тогда они опять уехали и купили себе дом в Экс-ан-Прованс.
Дженет Скаддер, как говаривала Гертруда Стайн, всегда была свойственна воистину пионерская страсть к приобретению ненужной недвижимости. В каждом крошечном городишке где мы останавливались по дороге Дженет непременно находила какой-нибудь дом который с ее точки зрения вполне можно было бы купить и Гертруда Стайн, ругаясь на чем свет стоит, оттаскивала ее от чужой собственности чуть не за уши. Она готова была купить дом где угодно только не в Грасе куда она специально отправилась чтобы купить там дом. В конце концов она действительно купила и дом и еще землю в Экс-ан-Прованс настояв прежде чтобы его непременно посмотрела Гертруда Стайн и та сказала ей не стоит и потом по телеграфу что не стоит и по телефону что не стоит. И тем не менее Дженет купила слава богу через год подвернулся случай от него избавиться. А мы весь этот год тихо прожили в Сен-Реми.
Мы собирались остаться на месяц-другой а прожили всю зиму. Если не считать спорадического обмена визитами с Дженет Скаддер мы никого не видели кроме местных жителей. За покупками мы ездили в Авиньон, время от времени просто ездили по округе которую знали как свои пять пальцев но чаще просто бродили по Альпиллам [164] , невысоким пригоркам которые Гертруда Стайн не уставала описывать снова и снова во всех тех вещах которые писались в ту зиму, мы наблюдали за огромными отарами овец как они ходят по горам а ведут их нагруженные бутылями с водой ослики, мы сидели смотрели на памятники римских времен и часто ездили в Ле Бо [165] . Гостиница была не слишком удобная но мы не жаловались. Долина Роны снова нас зачаровала и надолго.
164
Невысокая горная цепь вдоль Провансальского побережья Франции
165
Если учесть тот факт, что по-английски данный текст можно при желании прочитать не только как «ездили в Ле Бо», но и как «вдавались» или «ударялись в Лез Бо», шутка становится прозрачной