Автономка
Шрифт:
Василию Ивановичу было даже слегка обидно, что его «второй выстрел» оказался, кажется, холостым. По крайней мере, Иван Александрович никак внешне не отреагировал на сообщение о том, что трое бандитов выехали сюда, в этот город, и кого-то намерены здесь искать.
За дверью урчал копир. Был он, видимо, чисто бытовым, малопроизводительным, не умел сам подбирать страницы, и на копирование ушло около десяти минут. Наконец, отставной полковник КГБ вернулся в большую комнату и вернул старшему лейтенанту оригинал.
– Фотографии вы не забыли? – спросил Самойлов, тщательно
– Привез. Только боюсь, что после ксерокса на них вообще невозможно будет что-то разобрать… А оставить их вам я не могу, поскольку это единственные экземпляры.
Василий Иванович вытащил фотографии и протянул полковнику. Судя по тому, как Иван Александрович торопливо схватил их, актер из него был неважный. Нетерпение поглотило Самойлова. Но рассмотреть фотографии помешал телефонный звонок. Чехол с трубкой висел у Ивана Александровича на брючном ремне. Он вытащил трубку, посмотрел на определитель и отошел к окну:
– Да, Джамбулат. Я слушаю. Ты где сейчас? А, понял. И что? Ну, я так в общем-то и предполагал… Пустяки, не расстраивайся. Ладно. Я тебе позже перезвоню. У меня сейчас гость. Хорошо, занимайся…
Убрав трубку, отставной полковник даже ради вежливости не стал оправдываться и объяснять, по каким пустякам ему звонят, отвлекая от дела. Сам Василий уже понял, что это за «пустяки». Ну, не нашли в деревенском доме ножны, и ладно, все равно найдутся. Тем более что теперь Иван Александрович уже знает, что ножны у другого человека и их только обещают отдать Арцыбашеву-младшему.
Самойлов сходил в соседнюю комнату и вернулся с большой лупой. Долго и внимательно рассматривал снимки. Вернул их старшему лейтенанту даже без вздоха сожаления.
– Качество плохое. Я не уверен, что редакцию такие снимки могут устроить.
– Мне показалось, что снимки нормальные, – вяло сказал Василий Иванович.
– Нет, это не профессиональное качество. Сильные блики на клинке не позволяют рассмотреть орнамент. Кстати, я однажды видел на столе у генерала цветные фотографии. Разве их нет в архиве?
– Весь архив я просмотреть не успел. Нашел, что просмотрел. Может быть, есть… – Арцыбашев на всякий случай протянул ниточку, за которую Самойлов должен попытаться ухватиться.
– Тогда нужна хотя бы фотография ножен. Когда они у вас будут, принесите, пожалуйста. Я хорошего фотографа приглашу, мы снимем. Пусть хоть один снимок будет качественным…
– Ножны будут у меня завтра, – сказал Василий Иванович. – Но я пару дней буду сильно занят. Потом созвонимся.
– Вы их планируете везде возить с собой? – поинтересовался отставной полковник КГБ.
– Я еще не решил, где буду их хранить. Все-таки драгоценные камни…
Василий убрал в папку и монографию, и фотографии, застегнул папку и встал, показывая этим, что намерен удалиться.
– Там ценность не в камнях, а в самих ножнах. Я подумаю. Если решите продавать, я смогу, пожалуй, найти вам покупателя. Мне самому они без надобности, но я знаю одного человека, у которого есть сабля без ножен. Правда, не такая старая и не такая ценная, но по конфигурации клинка должна, наверное, подойти. Если будет необходимость, я могу созвониться. Конечно, цена в этом случае будет не слишком высокой, однако все же более солидной, чем драгоценные камни по отдельности… Подумайте.
– Звоните. Я держать ножны у себя не собираюсь, – согласился Василий Иванович и шагнул к двери. – Мне, кстати, тот человек, у которого ножны, тоже обещал какого-то покупателя подогнать. Только его покупатель за границей, и до него добраться сложно.
Глава шестая
Уже сев в машину и пристегнув ремень безопасности, Арцыбашев все еще не был уверен, что все его провокации относительно Ивана Александровича сработали. Но только он завел двигатель, как раздался звонок мобильника. Василий посмотрел на определитель и сразу понял, что провокатором он стал не зря. Отставной полковник КГБ на удочку попался и на какую-то из провокаций, если не на все, среагировал. Теперь следовало действовать без спешки и продуманно, потому что с таким опытным человеком, как Самойлов, легко было угодить в ловушку.
– Слушаю, Иван Александрович. Я что-то у вас забыл?
Это было естественным предположением. Иначе что звонить сразу после встречи?
– Нет. Это я забыл сказать… Сразу мысль промелькнула, но потом за разговором забыл…
Арцыбашев, кажется, догадался, что забыл сказать отставной полковник.
– Слушаю вас.
– Вы говорили про человека со сломанной челюстью. Я тут встречался раз с таким. Неприятный тип. Тоже из каких-то кавказских народов. Откровенный бандит. Кстати, чемпион мира по боям без правил. Если вас интересует, я смогу найти его координаты. Он постоянно в городе не живет, но часто приезжает. Здесь есть тренер, который готовит его к соревнованиям, потому и приезжает.
– Буду очень вам признателен.
– Значит, я узнаю и вам позвоню. Только вы человек, извините уж, молодой и горячий, и я вынужден предупредить вас… Как-никак, я всю свою жизнь проработал в органах и потому к закону отношусь трепетно… И понимаю при этом ваше состояние. Потому я не хочу, чтобы пострадал невинный человек. Я же не могу знать, участвовал ли в нападении на вашу квартиру именно он или другой кто-то. Вы бы сначала как-то выяснили… Я бы предложил вам сфотографировать этого парня и послать фотографию жене или кому-то еще, кто его видел у вас. Опознают, тогда разговора не будет – он ваш. А на следствие рассчитывать, как я понимаю, трудно…
– Да, я так и сделаю. Прямо сейчас куплю цифровой фотоаппарат. Им пользоваться же несложно, и навыков фотографа не нужно.
– Еще совет: снимите форму, это слишком заметно.
– Вообще-то я не привык стесняться своей формы. Но, может быть, я и послушаю вашего совета. Необходимость маскировки я тоже понимаю…
– Еще я отлично осознаю, что такое офицер спецназа ГРУ. Тем не менее предупреждаю, что в лице человека со сломанной челюстью и его друзей вы можете найти достойных противников. Они кроме всего прочего еще и вооружены.