Автор чужой Судьбы

Нимфар / Nimfar

В голове наконец перестало всё крутиться, и он смог сориентироваться с направлением, и что немаловажно, он смог устоять на ногах. Несколько пробных шагов, после чего Эквил все еще слегка заторможено потрогал внушительную шишку на лбу, и вот он готов к бою. За то время пока он приходил в себя, его никто не трогал, а значит им было не до него, что дает отличную возможность вмешаться и показать свои возможности. Магических сил правда осталось на донышке, а значит, не будем сломя голову нестись вперед, а дождемся удобного момента и нанесем сокрушительную точную атаку.

Осторожно пригнувшись, чтобы не заработать очередной сеанс головокружения, Эквил начал быстро приближаться к зданию. Внутри дома происходило яростное сражение, куча звуков, разбившегося стекла и керамики, разламываемого дерева и звона мечей, но глазами ничего толком рассмотреть было нельзя, мешал туман да и сражение похоже переместилось куда-то вглубь здания. Откуда-то

с улицы тоже раздавались какие-то крики, но расслышать кто и кричали о чем было невозможно, но и так понятно что это местные у себя под носом наконец заметили сражение, в ходе которого особняк уже скоро превратиться в отравленные руины. Осторожно заглянув через окно в дом, Эквил увидел только опасный туман, сами действующие лица этого сражения были в другом месте. Прислушавшись в звукам драки, Эквил примерно определили где она может происходить, после чего оторвавшись от стены, потрусил к другой стороне дома, которая далее плавно переходила в забор, отгораживающий двор от улицы. Вновь опершись о стену у окна, парень осторожно заглянул внутрь. Тут обзор был получше, а тумана не так много, ненастоящий торговец понял что это бесполезно и перестал разбрасываться наверное дорогим и дефицитным отравляющим газом. В комнате полную обломков мебели и каких-то бумажных обрывков, подозрительно похожих на баснословной богатые картины, что он краем глаза видел на стенах когда проходил мимо комнаты ранее, происходило неравное сражение. И к удивлению Эквила, неравным оно было для тройки этой ненормальной семейки. Названный Кжеритом, являясь лишь частично модифицированным человеком уже почти выдохся, и не мог оказать того достойного сопротивления продемонстрированного им ранее, но он все так же отчаянно защищал свою "дочурку", от которой и были основные проблемы сейчас у Замора. Торговец, являющийся по их словам вторым отцом, был не так полезен со своими ядами, которые не могли нормально навредить живучему архикровисту, из-за чего основным противником была девчонка неопределенного возраста, уверенно державшаяся в обороне, но которая никак не могла перейти в нападение. Её мастерства хватало чтобы нивелировать отставание в скорости, силе и реакции в обороне, как ни странно, с таким то перевесом Замора, но вот в нападение она перейти никак не могла, даже при временя от времени подскакивающему Кжериту, чтобы пытался нанести рану архикровисту своим мечом или одним из дротиков. Нужно еще больше сместить чашу весов пока эта троица не поняла, что они больше ничего не достигнут, и не сбежала. Своей целью выбрал слабейшее звено, логично предполагая, что более сильные могут избежать его атаки, настораживали они его своими умениями, а рисковать напрасно не хотелось. Удар должен быть точным, и смертельным. Хорошо, что среди них нет ни одного мага, а значит, его приготовления никто не заметит.

Собрать остатки маны, используя всё до капельки, короткое заклинание из нескольких слов, придавшее собираемому песку максимальную остроту и силу, а дальше быстрое складывание заклинание уже своей волей. Эквил создавал заклинание вдумчиво и не торопясь, потому удалось сделать его эффективным, правильно "объяснить" магии чего от неё хотят и навести на цель. Движение кистью, будто он стряхивает прилипший песок к ладони, и смертельное заклинание стремительно летит к своей жертве. Поблескивающее облако состоящее из песка, деревянных опилков и микроскопических осколков стекла рваной траекторией устремилось к торговцу, обходя все препятствия на своём пути, как хищная змея ползя по воздухе к добыче. Ловкий уход от попытавшейся разбить амулетом заклинание эльфийки, уклонение от полетевшей навстречу какой-то изукрашенной тарелки напитанной магией, и вот заклинание уверенно ползет по потолку, в двух метрах от цели совершив резкое ускорение, как змея стремительно прыгая на свою жертву, чтобы *?:%")":? в последний момент разбиться о подставленную руку торговца, за одеждой которой поблескивал металлом неизвестный наручный артефакт. Шерид. Заклинание за пару секунд добралось до цели, но все встречные противники оперативно и слаженно отреагировали на угрозу, избавившись от неё. Хотя если бы не артефакт у торговца. Но зато такой небольшой заминкой успел воспользоваться Замор, вновь истекая кровью из носа от напряжения, он совершил молниеносный рывок к воину с красным глазом, чтобы полоснуть его мечом по правой руке. На пол упало несколько капель крови, а подраненный "отец", скривившись от боли, бросил быстрый взгляд на эльфийку Симону. Короткая беседа взглядами, и троица разорвав дистанцию отпрыгнула от Замора, после чего скрылись в соседней комнате, убегая.

— Куда? — показался в окне Эквил. — Замор! Нужно их догнать.

— У меня уже нет сил. — оперся он о стену. — Я к твоему сведению только от яда отошел.

— Точно, извини. — скривился Эквил, архикровист несмотря на все свои возможности, смертен. — Нужно уходить отсюда, снаружи стало слишком шумно.

— Долго

что-то они. Как всегда в общем. — вытер он меч о штору, стирая кровь.

— Уходим через тот особняк. — махнул Эквил рукой в сторону забора с проломом. — Тут еще всё в ядовитом тумане.

— Да, да. — прокряхтел Замор, отрываясь от стены и вгоняя свой клинок в ножны. — Ни минуты покоя.

Несмотря на свою усталость, он довольно ловко перепрыгнул окно во двор, уверенно побежав к забору. Кинув последний тоскливый взгляд на разрушения в доме и кучу богатств что там есть, и которые теперь достанутся неизвестно кому, Эквил пристроился вслед за своим напарником. Устало смотря себе под ноги, парень не заметил как его напарник бросил задумчивый взгляд за спину, в сторону убежавшей троицы. Он размышлял о том, что правильно ли он поступил, позволив им уйти, и даже спас одного из них. Раз Автор хотел одного из них убить, то его задача нарушить его планы. Так он создавал хаос. Да и…

— Считай это расплатой за попытку меня убить. — тихо прошептал он, зная что его услышат. — Я не позволю закончить это словами "Конец истории". Всё пойдет не по твоему сюжету.

Пробежав сквозь дом, и выбежав на улицу, они быстро смешались с толпой. Клиент мертв, а на них охотиться эльфийка с "папашами". Теперь Эквилу нужно думать над тем, что делать дальше и как жить в таком неприветливом к нему миру.

Интерлюдия Вторая

— Больно? — участливо осведомилась Симониэль.

Кжерит тепло посмотрел на неё своим красным глазом и улыбнувшись, отрицательно замотал головой. Рана хоть и выглядела серьезно, но была на самом деле незначительной. Задеты было лишь мышцы, а кость, артерии и нервы не пострадали.

— Сейчас тебя зашьем, и будешь как новенький. — улыбнувшись несколько проказливой улыбкой, которую так любил отец Кжерит, она начала умело зашивать рану.

Если бы даже были задеты нервы и кость, это бы тоже лишь временно вывело её отца из строя. Месяц работы, и ему бы уже маги прижили новую руку. Имея в распоряжении магов Рукава Крови, можно позволить себе многие ранения.

— Вот, выпей. — вышел из соседней комнаты их небольшого особняка на краю Агрейда, её второй отец Вестериос.

Взяв здоровой рукой большую кружку со странной зелено-бурой жидкостью внутри, мужчина не дернув не единым мускулом на лице, смело выпил этот неизвестный алхимический настой. Симониэль и сама не знала из чего он их делает, как-то раз когда она поинтересовалась папа сказал что ей лучше не знать. Это интриговало, но она сдержала любопытство. Ей хватило намека на то, что одним из ингредиентов были насекомые. Алхимикам, не магам, приходилось искать более сложные пути для своей работы.

Отпив из кружки весь настой за раз, Кжерит отдал пустой сосуд алхимику. Сколько он уже раз пил его, а иногда и похуже. Эта была его не первая рана, а ей приходилось уже далеко не впервые лечить своих отцов. К сожалению, люди не живут долго, и если они не умирают от очередной её миссии, то их забирает смерть.

Зашив рану, эльфийка привычным движением разрезала нить, и счистила следы крови. Пройдет несколько недель и на месте страшного ранения останется лишь шрам, который уже начинал медленно затягиваться. Присев рядом с ним, она положила его голову себе на грудь и начала медленно её поглаживать, перебирая короткие волосы на голове. Ему нравились эти медленные осторожные поглаживания, даже легкая игра с его волосами, так делала его умершая дочь. Она знает о нем многое — чего он любит, а что нет, как он жил, как воспитывал свою дочь и какой она была. Зная эти маленькие нюансы, она смогла стать его дочерью, а он её отцом. Она лишь немного подыгрывала, ведя себя с ним как его дочь, напоминая её, заменяя её. В ответ же она получала отцовскую любовь. А это было то, чего она так желала.

Являясь одной из самых молодых эльфиек второго поколения, с внушительным возрастом перевалившим за восемьсот лет, она не знала отцовской любви. Для неё были лишь её браться и сестры, а также мать. Она не любила свою мать, она была плохой. Она была из первого поколения, испорченной. В своё двадцатилетие, когда её красота раскрылась как бутон цветка, её мать хотела изуродовать её лицо ножом, сделать из неё уродку. Она кричала, безумно скаля зубы, что ей нельзя быть красивой, люди заберут её к себе, сломают, изуродуют душу и испоганят тело. Потому она спасет её. Прижав её беспомощную и испуганную к полу, она одной рукой держала её за шею, а второй тянула острый нож к её лицу. Её мать не волновало то что люди сейчас жили на руинах своего былого величия, что их города были разрушены, а войска истреблены во взаимной бойне. Она плакала и кричала, стремясь изуродовать её красоту. Если бы у неё был отец, он возможно бы спас её тогда? Нет, он точно бы спас. Ведь она была бы её любимой дочкой. Но кто был её отец, она не знала, да и мать тоже. Его и не было. Тогда ей на помощь пришёл старший брат Маскелитель. Но она запомнила.