– Автора!
Шрифт:
– Не знаю. Мне не нравится, как он пишет. Впрочем, тебе стоит почитать, чтобы оставить свою блестящую догадку.
– А что он был за человек?
– Я не настолько хорошо его знала, – замялась Саша.
– Ну хотя бы в школе?
– Звезда, без сомнения. Но… Злая звезда. Помнишь сказку Оскара Уайльда? «Звездный мальчик». Красивый принц, звездою упавший с неба, смеется надо всеми, совершает отвратительные поступки и потом в наказание превращается в уродца. И только тогда начинает быть к людям добрее. Так вот, Клишину не помешало бы повторить судьбу этого принца.
– Что, он был таким злым?
– Павел
– А его талант? В чем была звездность Клишина?
– Еще в школе он писал неплохие для своего возраста стихи. Пародии писал на одноклассников, а потом еще и зачитывал их на школьных вечерах. Все смеялись, конечно. Это было необыкновенно остроумно, но зло. Очень зло. Я даже помню некоторые строчки. Переписывала тайком, как и все, из школьных стенгазет, где эти пародии потом появлялись. Все девочки были влюблены в Пашу Клишина.
– Ну-ка, ну-ка?
– Одна пародия называлась «Почти по Маяковскому». На парня, который не умел писать сочинения. Начало стандартное: «Я волком бы выгрыз бюрократизм, к бумагам почтения нету, к любым чертям с матерями катись любая бумажка, но эту…», а дальше уже от Паши:
«К столу сочиненья ребята несут, живой вереницей движутся,Сдают сочиненья, и он сдает свою не тощую книжицу.К одним сочиненьям – улыбка у рта, к другим – отношение плевое.С опаской берут, например, когда, подписано Гришиным Вовою.Берут, как бомбу, берут, как ежа…»Ну и так далее. Помнишь, небось, все в школе учили?
– Ха-ха! Смешно! А еще?
– Ну, еще про нашего комсорга, тоже под Маяковского:
«На земле бумаг до неба,В синем небе звезд до черта.Если б я комсоргом не был,Я бы стал бы звездочетом…»А дальше о его пустозвонстве и мечтательности.
– Клишин что, Маяковским увлекался?
– Нет, почему? Были и другие пародии. «Почти по Пушкину», например, про одного двоечника:
«Сижу в этом классе, как в клетке сырой,И жду, когда Кобра отпустит домой».– Кобра – кличка нашей химички.
«Мой верный товарищ, тетрадный листок,Все стерпит, что я нарисую в урок…»И так далее.
– Смешно!
– Разные были пародии, каждый месяц они появлялись в школьной стенгазете. И там сразу же собиралась толпа.
– И чего ж тут злого?
– Это сейчас нам, взрослым, кажется, что мило, весело и безобидно. А когда подростки… и если читают при всех? Вслух? Происходит процесс формирования личности, а про твои недостатки вдруг узнают все и начинают смеяться. Дети ведь безжалостны. Пашу даже пытались бить.
– Получалось?
– Он в старших классах
– Что такое «бзик»?
– Очередная бредовая идея. Клишин весь состоял из этих «бзиков», постоянно придумывал себе новый путь к совершенству. То в состояние нирваны на уроке впадет, то вобьет себе в голову, что форма должна гармонировать с содержанием. Сила воли у Павла еще в школе была потрясающая. Он бросался на штангу с таким остервенением, будто это последний барьер между ним и мировой славой. Во всяком случае, избить его было не просто, не многие рисковали.
– Девочки, наверное, просто с ума сходили?
– Еще бы! Представляешь, каким Паша стал после года упражнений со штангой? Мистер Олимпия, разделывающийся с рифмами, как повар в китайском ресторане с живой рыбой. Видел по телевизору, как они ножами орудуют? Вот так же и Паша – со словами: вскроет, обрежет, почистит и швырнет на раскаленный металлический лист: «Готово!».
– Образно. Значит, был-таки талант?
– Ну, преподаватели литературы прочили великое будущее. И даже парту, за которой он сидел, берегли. Для мемориальной таблички, не иначе. Но, все равно, Паша был подлец, – в сердцах сказала жена.
– Это еще что? Обида?
– А зачем он гадости говорил?
– Тебе?
– Всем. Там были еще и пародии на влюбленных девочек, и вообще… Павел выставлял их дурами, смеялся над ошибками в любовных записках и над их содержанием. Он еще говорил: «Пойду на свидание только к той, достойной, которая напишет маленький литературный шедевр».
– Нашел такую?
– Знаешь, Леша, ты увлекся. Теория твоя – бред. Не знаю, кого там подгоняли под какую теорию, только Клишин не подходит. Ничего он предсказать не мог и никаким гением не был.
– Что-то мне не нравится…
– Все! Слышишь? Не желаю! Хочу смотреть телевизор и говорить о приятных вещах!
– Ну хорошо… Спасибо за ужин и за интересный рассказ. Посуду помыть?
– Я пока еще не очень беременная.
– То есть?
– Животик маленький, мне не мешает. Сама помою.
– Ну смотри. Пойду по программам пошарю, новости послушаю. Может, революция свершилась? К власти пришли красные, и мне уже пора обратно в органы, чтобы прокормить семью?
Леонидов не понял, почему Александра так резко оборвала разговор о Клишине. Что-то здесь не то. Ай, Сашка! Темнишь! Сердечко опять начал точить червячок ревности. Какому мужу хочется быть рогатым? И эти фотографии… Пусть он был подлец, но зато какой красавчик! Может женщина устоять? Вряд ли. Неделю их разделял только забор! Неделю! А Сережка целыми днями у друга, на другом конце поселка.
Алексей сидел в комнате, молчал, уставившись в телевизор. Он ревновал, отчаянно, понимал, что это глупо и ревновал еще сильнее. В душе у него все равно кипело. Он сдерживался, пока «Времечко» не рассказало про этого кота.
Позвонила какая-то девушка и, рыдая, поведала печальную историю о том, что на окраине Битцевского лесопарка, где она гуляла с молодым человеком, сидит на сосне кот. И не может слезть оттуда уже девять дней. Его хозяйка – бедная старушка, плачет, потому что не в состоянии заплатить ни спасателям, которые требуют денег, ни другим службам, с длинными лестницами либо длинными руками. Дорого.