Awake And Alive
Шрифт:
– Мы сочли тебя психом еще тогда, когда ты к отцу с обнимашками бросился, - закатил глаза Марко.
– Нас уже ничем не удивишь.
– Ой, я б не был так уверен, - покачал головой Эйс.
– И все же, мы ждем ответа.
– Можешь не отвечать, - неожиданно дверь трюма, где сейчас и находились пираты, отворилась, и внутрь вошел капитан допросчиков, Белая Борода.
– Роджер мне все рассказал, Эйс. А что не рассказал, я сам понял.
– И что же это?
– спросил у Белоуса Марко.
–
– Это наше с Роджером личное дело. А ты, - вновь заговорил с Эйсом Белая Борода, - убирайся. Чтобы я больше никогда тебя здесь не видел.
Для Эйса это заявление было громом среди ясного неба. Отец гонит его. Человек, которого он так уважает и боготворит, ради которого он пошел бы на смерть, человек, который принял его таким, как он, Эйс, есть - гонит его. Возможно, таких грустных и отчаянных глаз не видел мир, но Белая Борода был непреклонен. Медленными, тяжелыми шагами Огненный кулак покидал Моби Дик. Казалось, с каждым шагом он отдаляется от чего-то совершенного, прекрасного, идеального, но приближается к чему-то неминуемому, горькому, тяжелому. Сейчас, как никогда раньше, Эйс чувствовал себя брошенным, ненужным. Эй, Белоус, разве не ты ли говорил, что тебе все равно, чей ребенок плавает с тобой под одним флагом? Не ты ли говорил, что важно не то, чьих кровей человек, а что он из себя представляет? Неужто ты прогонишь человека, который будет тебе самым верным, самым преданным накама. Да, Эйс сейчас предан.
Предан Белоусу и предан Белоусом.
И снова что-то в груди защемило, снова перед ним исчез весь мир, глаза застелила грязь и тьма. Грязь и тьма, что стекают с него самого, что является частью его. Да чем он сам, черт возьми, является! Надо было исчезнуть, надо было намного раньше исчезнуть! Раствориться, слиться, стереться из истории этого мира. Не портить людей вокруг своим смрадом, тьмою и грязью. Надо уйти, уйти в вечность - и не возвращаться.
Эйс обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на человека, который даже после его, Огненного кулака, смерти, является его капитаном. И юноша был очень удивлен улыбке, с которой его провожал Белоус. С доброй, искренней, отцовской улыбкой.
Одними губами Белая Борода сказал что-то Эйсу, и для молодого человека мир снова окрасился яркими красками, снова ожила вселенная, а приступ самоненависти на некоторое время исчез. Эти слова врезались Эйсу в память и сердце. Эти слова вернули к нему веру в жизнь.
Пираты Роджера так и не поняли, почему их накама вернулся таким довольным на корабль, раздавал лучи направо и налево, даже Золотого от счастья обнял. Нет, Роджер, конечно, воспользовался ситуацией и обнял сына в ответ, за что получил от него сильных тумаков, но даже это не омрачило настроение Эйса.
А ведь Белоус всего-то сказал ему три слова:
“Увидимся в будущем, накама”.
***
Остров Нуар. Пусть у него и довольно темное название*, сам по себе остров довольно красивый и красочный. Это тропический остров, поэтому круглый год он залит светом и солнцем, каждый день можно питаться свежими фруктами, а многообразие цветов радует глаз.
Например, гибискусы. Эта девушка очень любила эти цветы. Каждый день она срывала один из таких растений и вставляла себе в волосы. Ей действительно
Эту девушку звали Портгас Ди Руж. И совсем скоро ее ждала судьбоносная встреча.
Комментарий к Глава 9. Ответ.
нуар - noir - по-французски “черный”
========== Глава 10. “Неизлечимая болезнь”. ==========
Ветер по морю гуляет, и кораблик подгоняет. Он бежит себе в волнах на поднятых парусах мимо острова крутого, мимо города большого. Капитан, завидев город, своим людям кличет гордо:
– Кто последний на берег, тот лошара!
Так и прибыла команда Гол Ди Роджера на остров Нуар.
***
– Значит так, господа-товарищи, - капитан команды, Золотой Роджер, чинно расхаживал перед своими людьми, для пущей важности сложив руки за спиной.
– Мы приплыли на новый остров, а это значит что?
– Сокровища!
– захлопал в ладоши Багги.
– Еда!
– подхватил кок.
– Выпивка и красивые девушки!
– включился Шанкс.
– Убийства и грабеж!
– просиял Гиена Бовари.
– Острову каюк, - подытожил Эйс.
– Это значит, - продолжал свою пламенную речь Роджер, - что здесь мы хорошенько отдохнем, пополним провиант и просто отлично проведем время!
– Я был прав, - пожал плечами Эйс.
– Острову каюк.
– Даю на все про все два дня. Крокус, ты остаешься на корабле за главного. А теперь, ребята, развлекаемся!
И, завершив свои разглагольствования, капитан, раскинув руки и визжа, словно свинка, от счастья, бросился изучать город. На наличие ресторанов с огромным количеством мяса, конечно же. Примеру капитана последовала и вся команда. На Оро Джексоне остались только Крокус и Эйс.
– А ты чего не ушел?
– спросил своего накама корабельный врач.
– Погулял бы, развеялся. Как будто потом на корабле не насидишься.
– Да знаю я, но чего-то не хочется, - пожал плечами Огненный кулак.
– Настроения нет.
– Вот и поднимешь там себе настроение!
Но Эйс все же решил остаться. Хоть остров и был довольно красочным и живописным, хоть его и освещало так ярко солнышко, хоть со стороны города и доносились вкусные, приятные запахи, да слышались счастливые голоса людей, пирата все не покидало странное предчувствие, связанное с этим островом. Не сказать, чтобы Эйс чувствовал опасность, исходящую от Нуара, но интуиция все же советовала Огненному кулаку не покидать корабль. Делиться своими подозрениями с Крокусом юноша не решился. Мало ли, вдруг его еще параноиком назовут, тем более, что такой милый остров опасным мог только псих назвать. А получать в команде прозвище «Псих» Эйсу не улыбалось.
Поэтому Огненный кулак так и остался на Оро Джексоне, не сказав ничего корабельному доктору.
Юноша помог Крокусу навести порядок в лазарете, пообедал, в который раз вдоль и поперек изучил легендарное судно и понял — ему неимоверно скучно. Все книги, которые только можно было найти на корабле, Эйс уже давно прочитал. Шанкс и Багги перед прибытием на остров навели просто идеальный порядок, поэтому Огненный кулак даже уборкой не мог заняться. Самым логичным действием было бы пойти в город, но Эйса все не покидало ощущение приближения чего-то неминуемого, чего-то нехорошего.