Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром

Данн Патрик

Однако я совсем не хочу сказать, что все метафоры препятствуют ясности мышления и проникают в наше подсознание как коварные чужаки. Напротив, метафоры служат полезной цели, и без них у нас бы вообще не было языка – только кряхтение, жесты и немногочисленные слова, обозначающие важные предметы и действия. И без метафоры у нас бы, вне всяких сомнений, не было магии. Вся магия, независимо от специфики отдельных практик, зиждется на наборе базовых метафор. Например, представитель церемониальной магии рисует сигил при помощи магического квадрата, читает текст инвокации конкретного планетарного ангела, и все это он проделывает в подходящий планетарный час с целью достижения какого-то эффекта. Ведьма может умастить каким-то веществом свечу определенного цвета и молиться, пока та горит. Практик худу собирает природные и не совсем природные материалы, зашивает их в кусок войлока и прячет где-то в своем доме или на теле. Эти практики кажутся разными, но в каждой из них присутствует метафорическое начало. Приверженец церемониальной магии выбирает планетарный час и квадрат согласно метафоре, связывающей его желание с планетами. Ведьма и практикующий

худу выбирают определенные цвета и субстанции по той же причине – из-за существования метафорической связи между выбранными предметами и желанием. Антропологи называют это принципом симпатии, то есть верой в то, что схожие объекты могут влиять друг на друга.

Принцип симпатии и его «родственник», принцип контакта (объекты, однажды контактировавшие друг с другом, продолжают оставаться в магическом контакте, поэтому один волосок способен повлиять на все тело), могут быть объединены в принцип метафоры; принцип контакта лежит в основе варианта метафоры – синекдохи. Одна вещь, магический символ, обозначает другую вещь, магическое означаемое. Голубой цвет для ведьмы означает исцеление, а для церемониального мага – деньги. Но и в том и в другом случае мы имеем дело с метафорой идеи. Соответственно, различия между системами магии – низкими или высокими, народными или религиозными – обусловлены не столько целями, сколько скорее эстетическими соображениями, определяющими выбор метафоры. В конце концов, ведьма может так же легко сжечь белую свечу, чтобы пообщаться со своими богами, как и зеленую – для привлечения богатства.

Эстетическая составляющая магии

Выбор магических метафор – это эстетическое решение; значит, чтобы понять магическую метафору, необходимо понимание эстетики. Эстетика, наука, изучающая то, что затрагивает чувства людей, – часть аксиологии, науки о ценностях. Эта сфера всегда была довольно непростой для изучения, поскольку философы достаточно рано осознали, что кажущееся приятным одному человеку другие могут находить неприятным. Многие из них просто умывали руки, повторяя вслед за Цицероном: «О вкусах не спорят» [177] . Однако другие философы – и таких ничуть не меньше – признают, что этика, наука о правилах поведения, является отраслью аксиологии. Существует ряд достаточно универсальных принципов, действующих в области вкуса. Так, нам нравится симметричное или почти симметричное, мы любим пропорции, основанные на золотом сечении, мы склонны предпочитать завершенность незавершенности. Но даже эти принципы вкуса нарушаются для достижения художественного эффекта. К примеру, многие композиторы используют в качестве выразительного средства диссонанс. Следовательно, любая стоящая эстетическая теория должна учитывать и факт многообразия людских вкусов, и то, что любое эстетическое правило один художник может нарушать, а другой – признавать прекрасным и непреложным.

177

De gustibus non disputandum est (лат.) – Примеч. авт.

В магии мы вполне можем руководствоваться следующим правилом: «Я мало что знаю об искусстве, но знаю, что мне нравится». Если выражаться более научно, то оно будет звучать так: «Эстетическая ценность любой вещи заключается в воздействии данной вещи на человека в конкретное время и в конкретном месте». Мне нравятся анчоусы, поэтому у меня с ними целый ряд приятных ассоциаций, а еще мне по душе сильные ароматы. Я люблю панк-рок, поскольку мне нравятся его энергия и ритм. Я люблю природу, так как испытываю чувство благоговения и покоя, когда нахожусь на ее лоне. Кому-то могут нравиться песни в стиле кантри, потому что в них забавные стихи. Казалось бы, такого рода персональная эстетика означает, что эстетических ошибок быть не может. Но это не так: эстетической ошибкой было бы притворяться, что вам нравится то, что на самом деле не нравится. Конечно, вы можете научиться любить что-то или попытаться изменить к этому свое отношение, но притворяться, будто вам что-то нравится, то есть лгать самому себе, – это и есть эстетическая ошибка.

Другая эстетическая ошибка – отмахиваться от всех эстетических вопросов, говоря: «Раз вам это нравится, значит, это правильно для вас». И хотя с одной стороны, это правда, с другой – это недооценка возможностей эстетической инновации. Исходя из этой точки зрения если все объекты эстетически равны, то зачем суетиться и создавать новое искусство или экспериментировать? Предметы прикладного искусства – такие как обои – и популярная музыка хороши на своем месте, но если человек основывается исключительно на принципе «мне это нравится, значит, это хорошо для меня», то они становятся для него фундаментом всего искусства. Чтобы думать и развиваться, нам нужны более сложные эстетические задачи. Магия, если она осуществляется правильно, обеспечивает нас такими задачами – как и хорошее искусство. Одна из важнейших задач, особенно в эпоху постмодерна, – признать, что традиции существуют по определенной причине: они действуют в течение какого-то периода и нравятся большому числу людей. Так что если у вас есть веская эстетическая причина, то вы можете использовать веер вместо атама. Но, поступая таким образом, мудрый экспериментатор признает, что атам и веер – это разные предметы с разной историей и семиотическими связями.

Если бы принцип «нравится – не нравится» работал как простой выключатель, мы бы могли ограничиться таким правилом: если это работает для тебя, используй это. Однако что-то может работать для кого-то множеством способов. Давайте возьмем некую воображаемую ситуацию. Эмбер изучает ритуальную магию и достигла того этапа, на котором следует изготовить

жезл, представляющий волю мага. Не являясь сторонницей какой-то конкретной магической традиции, она немного растерялась. В традиции «Золотой Зари» принято использовать богато украшенные, громоздкие, увенчанные лотосом жезлы, тогда как в гримуаре «Ключ Соломона» описывается довольно простая, срезанная в определенное время ветка с начертанными на ней символами. В некоторых книгах говорится, что ветка должна быть от бузины (а там, где живет Эмбер, бузина не растет), в других упоминается дуб или ясень. В одном источнике рекомендуется даже тис. Женщина поспрашивала у знакомых и получила такой ответ: «Найди что-нибудь, что тебе по душе». Наконец она увидела жезл, сделанный из меди и инкрустированный полудрагоценными камнями (в основном агатом и кварцем). Обрадованная, Эмбер купила его – помимо всего прочего он показался ей красивым.

Другими словами, жезл «работал» для нее. Но здесь Эмбер допустила довольно грубую магическую ошибку. Дело не в том, что она купила жезл, а не сделала его сама, а в том, что она перепутала метафоры. В литературе мы называем это смешанной, или противоречивой, метафорой. Например: «Поток был прозрачен, как стекло, и весело пузырился». Эмбер впала в заблуждение, решив, что все метафоры одинаковы. Однако жезл играет особую метафорическую роль: он символизирует ее волю, силу, авторитет и одновременно является своего рода указкой, как бы продолжением ее пальцев, а значит, обозначает ее способность манипулировать миром. Если бы она использовала инструкции «Золотой Зари», у нее был бы жезл, увенчанный лотосом и раскрашенный в зодиакальные цвета, что символизировало бы духовную природу ее воли, воплощенную в звездах, управляющих, в символическом смысле, ее судьбой. Даже если бы она использовала простую дубовую веточку, та тоже представляла бы ее непоколебимую волю (поскольку дуб – очень твердое дерево), а также символически связывала бы ее с молнией и громом. Если бы Эмбер выбрала ясень, то приобщилась бы к скандинавским мифам о первом человеке Аске, созданном из ясеневой древесины, а также ко многим другим символам. Но медь в ритуальной магии – это металл Венеры, а посему он вряд ли может быть символом воли. Кварц имеет множество ассоциаций, большинство из них связано со сновидениями, гномами, а в последнее время – еще и с энергетической парадигмой.

Медный жезл Эмбер красив, но не слишком подходит для ее целей. Он – результат не тщательно выверенного символического решения, но решения вкусового. Наверное, найдутся читатели, которые заметят, что по крайней мере в одной символической системе, а именно в Телеме, воля и любовь являются взаимосвязанными понятиями, поэтому медный жезл не так уж и плох. Да, конечно. Эмбер могла бы принять то же самое решение, но только основываясь на серьезном анализе метафор или на интуиции, и уравнять идеи воли и любви в своих ритуалах. В этом случае медный жезл прекрасно подошел бы. Быть красивым и быть подходящим для конкретной магической роли – это не одно и то же.

Логика метафоры

Чтобы понять или даже создать магическую систему, мы должны представлять себе, как каждая ее часть метафорически соотносится с остальными. Какие части отсылают нас к другим составляющим и каким образом? В метафорическом смысле жезл есть воля, а что же тогда есть атам? Алтарь – это Вселенная, а что же тогда круг? В магической традиции как минимум часть этой мыслительной работы уже проделана, но от вас все равно может потребоваться связать эти смыслы воедино. Самое главное – помнить, что магия и магическая символика подчиняются не математической логике и не научной логике вообще, но тому, что поэт Харт Крейн назвал «логикой метафоры» [178] . Алтарь может обозначать Вселенную в одном смысле, а круг – в другом. Возможно, алтарь в вашем понимании – это Вселенная физических законов (он состоит из прямых углов и твердых материалов), тогда как круг – Вселенная законов нефизических (он висит в воздухе, неосязаем и состоит из одной сплошной линии). Не исключено, что для вас атам также представляет волю, только при этом ее более агрессивную разновидность: волю войны, а не волю мира. Маги хаотического направления иногда любят экспериментировать, занимаясь магией, к примеру, в додекаэдре, а не в круге. Прекрасно, но что тогда символизирует этот додекаэдр? [179]

178

Crane, Hart. A Letter to Harriet Monroe. O My Land, My Friends: The Selected Letters of Hart Crane. Langdon Hammer and Brom Weber, eds. New York: Four Walls Eight Windows, 1997, 278–279.

179

Может быть, это двенадцать пересекающихся пентаграмм, символизирующих человечество в двенадцати астрологических знаках, или домах. А может, как считал Платон, он представляет саму субстанцию пространства. – Примеч. авт.

Метафоры в магии подобны языку, которым мы ежедневно пользуемся. Каждый, кто утверждает, что какой-то конкретный набор слов будет неправильным в абсолютно любой ситуации, является, с лингвистической точки зрения, человеком недалеким. А тот, кто возьмется утверждать, что медный жезл ни для чего не может пригодиться, будет признан человеком ограниченным с точки зрения магии. Однако если кто-то вдруг заявит, что любые слова можно использовать в любой ситуации, то это тоже будет ерунда, как и утверждение «Все, что мне нравится, работает». Символы в наших заклинаниях и в магической работе должны подбираться столь же тщательно, сколь и слова, в зависимости от ситуации и времени. И хотя вкус в какой-то степени определяет то, что мы говорим, и то, какие символы применяем в магии, он, в свою очередь, должен контролироваться четким пониманием цели.