Бабье царство. Возвращение...
Шрифт:
– Полгода большой срок, - покосившись на него, невозмутимо буркнул кузнец.
– Если всё равно сидишь без дела - без разницы, что полгода, что год.
Ничего сверх самого необходимого она у вас не просила. А вы умудрились с ней поругаться. Добрейшей ведь души человек. Золото, а не женщина. А вы разругались вдрызг.
Теперь не только Сидор, но и она никого из вас видеть не желает. С чем тебя и поздравляю. Теперь ни меди, ни пороха, ни латуни вам для своего патронного производства от нас не видать. Работайте на привозном, по втридорога
– Втридорога - это ещё хорошо было бы, - тоскливо буркнул кузнец.
– Бароны на Басанроге опять цену собираются поднимать на весь цветмет и на свой порох. Теперь это уже в четыре раза дороже будет, чем даже в Юго-Восточном Приморье покупать и везти чёрт знает откуда, через этот ваш Тупик. Совсем не стало смысла работать.
– Займись контрабандой, - посоветовал с ухмылкой Корней.
– Тебе, главное, надо только к Гуано, на той стороне гор со своим товаром к нам прорваться, а дальше уже наши законы действуют.
– Чтобы прорваться к твоему Гуано, нужно сначала пройти баронские кордоны. Таможни единой нет, зато полно всякого рода баронских препон вдруг появилось. И чтоб их все пройти, нужно не золото, а патроны. Одной честной сталью уже не обойдёшься. И большой сильный отряд, - мрачно буркнул кузнец.
– Опять всё возвращается на круги своя. Где взять медь?
– Согласись на условия Беллы и у тебя будет полно не только меди, но и латуни, как впрочем и всего остального, - подчеркнул Корней.
– И отдать учеников? А с кем тогда остаться?
– мрачно буркнул кузнец.
– Опять двадцать пять. Нет.
– Тогда и пороха нет, и меди нет, и ничего нет, - Корней равнодушно пожал плечами.
– А учеников всё равно придётся скоро вернуть. Осталось всего несколько месяцев - это не срок.
– Ты не понимаешь, - горестно вздохнул Мыкола.
– Дело не в сроках и не в учениках. Дело в монополии. Пока всё производство боеприпасов сосредоточено только в наших руках - мы можем диктовать и Совету, и любому другому купцу любую цену, которая покроет все наши издержки. А издержки у нас ты сам знаешь, о-го-го какие.
Так что, как только появится сторонний независимый производитель, городской Совет нас тут же прижмёт и заставит снизить цены, вплоть до убыточных. И обоснует это - необходимостью обороны города. Ну и на фига нам такое счастье?
А что с Сидором вашим, что с его женой, этой вашей баронессой, договориться, полюбовно не получится. Люди они совсем неуправляемые. И Машка твоя последнее время под стать им стала. Никто не знает чего от вас можно ожидать. Потому и на договор с вами не идут, - мрачно буркнул он.
– Так свяжешься с вами, как вон Куница недавно связался, так потом всё на свете проклянёшь.
Ходят слухи, что вы его буквально раздели, - бросил он косой взгляд на невозмутимого Корнея.
– И мастеров его корабелов чуть ли не силой на верфях своих держали, заставляя в три смены работать.
– Врут, - равнодушно зевнул Корней.
– Всё врут. А мастера сами подрядились на дополнительные заработки, деньгу
Ну, так как? Может, насчёт учеников передумаете?
– Даже не заикайся, - мрачно буркнул кузнец.
– И вообще, этот вопрос не ко мне. Такими делами у нас мастер Дутов занимается, Святослав Игоревич. Так что, все вопросы к нему.
Эх, - потянулся он, разминая мышцы.
– Что-то заболтался я тут с тобой. Так всё-таки, может, что присоветуешь?
– Насчёт груза в машинах?
– переспросил Корней.
– Ну да.
– Всё то же. Поговори с Васькой. Он здесь единственный кто может принять хоть какое-то решение. Не гляди, что молод. Это его епархия.
А ко мне больше не подкатывай. Я в их дела не лезу.
Или с Галькой ещё раз попробуй потолковать, - вдруг издевательски ухмыльнулся Корней.
– Это же её десять машин вы собирались тащить из болота.
Предложишь ребятам что интересное, глядишь, и договоритесь. Может, и пойдут они с тобой на мировую.
– Такие дела не я один решаю.
– Один, не один, ты главное реши, что тебе надо. Нужна латунь из болот, или нет. А то, гляди, как бы поздно не было. Того и гляди ребята в Приморье своё рванут, плюнув на всё. Колька совсем извёлся. Не успеешь решить, с носом останешься.
Покосившись задумчиво на Корнея, помолчав, кузнец наконец-то пробормотал, придя к какому-то решению:
– Ты прав. А слетаю ка я, пожалуй, с тобой в город. Вот когда вернусь, тогда и поговорим. Ты, кстати, когда домой?
– Сегодня вечером, - пожал тот плечами.
– Отбомблюсь по округе, для порядка, лебёдку ребятам оставлю, и можно лететь обратно. Я им здесь пока не нужен.
– Ну а ты, если собрался со мной лететь, иди вещички собирай, - повернулся он к кузнецу.
– Сюда сегодня я уже не вернусь. И если хочешь завтра же быть обратно, поторопись. Через час мы вылетаем. С тобой или без тебя.
Arriwel блудного кузнеца.
Торчащий из-под капота грузовика туго обтянутый грязными плотными штанами зад при всём желании нельзя было спутать с мужским. Изящество обводов прямо таки кричало о половой принадлежности копающегося в моторе субъекта.
Ржавка еле сдержался, чтобы с ба-а-альшим удовольствием не провести ласково ладошкой по туго обтянутой материей симпатичной заднице. Да, нельзя было. Могли не так понять. Точнее, не могли, а всё бы правильно поняли, и у него мгновенно образовалась бы немаленькая куча проблем, мало совместимых со спокойной, а главное со здоровой и долгой жизнью. С железными кулаками Андрюхи Буяна, а главное с тем как тот быстро расправлялся с обидчиками своей жены, Мыкола Ржавка хорошо был знаком. Как с первого взгляда разобрался, чей это изящный задок торчит из-под грязного, облепленного кусками мокрого мха и торфа ржавого капота.