Бабки в Иномирье
Шрифт:
Бабка Йожка Туся
– Куда мы едем? – Спросила я Эндрика, когда мы свернули с широкого тракта на неприметную тропинку, убегающую в ближайший лес.
– Хочу убраться с дороги, – Усмехнулся он и, заметив мой взгляд, в котором недоверие к нему смешивалось с желанием разобраться до конца с вопросами доверия весело скалясь, заметил. – Ты что, думаешь, он там спит себе спокойно, переживая в сладостной истоме мгновения общения с тобой?
Стоило признать, именно так я и думала. Уж навеять крепкий сон я умела, когда еще в стажерках ходила.
– Туся, – начал он едва ли не задыхаясь, – не знаю, что за мужики в вашем мире живут, но у нас, ни один уважающий себя демон, ведьме не поверит. А тем более повелитель. К тому же, на него твои штучки не действуют, и если он тебя отпустил, то только для того, чтобы иметь возможность поохотится.
– Вот гад!!! – Взревела я с яростью, которой от себя совершенно не ожидала.
Я, видите ли, почти влюбилась! Я уже тосковать начала, еще не успев его покинуть, а он…. Все остальные эпитеты, которыми я его награждала и мысленно и вслух, переводу не подлежали. Жаль, что продолжалось это недолго. Увидев, с каким воодушевлением смотрит на меня Эндрик, повторяя все те словечки, что слетали с моих губ, вынужденно остановилась. А то потом останется в их летописях: была, одарила новым языком и ушла.
– Зря ты на него так. – Отметив, что я начала успокаиваться, с легкой грустинкой улыбнулся мне демон. – Была бы ты ему безразлична, уже давно сидела в его гареме. А раз дал уйти, значит, рассчитывает, что одумаешься и вернешься. Жаль только, что ошибается он.
Я так бровку задумчиво приподняла и молчу, жду продолжения. Уж больно интересно, чего еще этот умненький отпрыск великого батюшки скажет. А он и не гордый, смотрит спокойно на меня и говорит.
– Может, и осталась бы ты, но тянет тебя в путь что-то. Или… – теперь уже он вопросительно на меня смотрит, – или кто-то?
А ведь прав он. Как бы ни хотелось мне с ним поспорить, но знаю, начнешь врать-изворачиваться, тяжело будет расположение себе вернуть.
– И что-то, и кто-то. – Стараясь не показать своей тревоги, отвечаю я ему. – Чувствует мое сердце, что не одна я в этот мир попала, но и подруги мои здесь же. Вот и тороплюсь добраться до единственного места, где мы с ними встретиться можем. Там уже и точно узнаю, нужна ли кому из них помощь.
– Подруги? – Его улыбка стала многозначительной.
И ведь сам предупредил меня, чтобы с демонами ухо востро держала! А я, как наивная дурочка, на его сочувствие попалась! Если так и дальше пойдет, веселой наша дальнейшая дорога будет.
– Подруги. – Подтверждаю я, раз деваться больше некуда. Ну не начну же я сейчас отношения с ним выяснять. Впредь умнее буду.
Но, видно, что-то такое мелькнуло в моем лице, что он сразу стал серьезным.
– Ты не сердись на меня. Отец, как мама наша погибла, так ни на одну женщину больше не смотрел, так, как на нее. Ты – первая. Потому и беспокоюсь, что хотел бы для него любви хоть немного. Но, – и в его глазах темных такая тоска волной всплеснулась, что даже мое сердце его болью затопило, –
После этих слов мы и замолчали. И хотела я ему вопрос о маме его задать, но…. Как-то он сник весь, после слов своих. Да и про мое настроение только и можно было сказать: упадническое.
Но… солнышко из-за нашей спины все выше поднимается, просыпающийся лес глаз и слух радует, тропинка под копыта вьется. Жизнь продолжается! А раз она продолжается, то и хандрить нечего. Как у нас говорят: будет день, будет пища.
Похоже, спутник мой так же, как я и думал. Смотрю, во взгляд его, которым он меня нет-нет, да окинет, живость возвращается. Ну, я и решила воспользоваться моментом, не догадываясь, чем мое любопытство обернется.
– И далеко мы собрались?
Он взглядом вскинулся и… тяжело вздохнул.
– Переждать нам денечек нужно. Пусть отец нас опередит, а мы уже следом за ним без особых проблем поедем.
– Думаешь, не догадается?
– Если бы знал, что ты со мной, догадался бы. А так…
И вновь улыбка сошла с его лица. А в глазах… такая тоска, что мне даже дышать трудно стало. Уж больно глубоким и искренним чувство его было. А мы, бабки йожки, к такому очень чувствительные.
– Так милый мой друг, – я притормозила лошадь, которая на лошадь была похожа только тем, что имела хвост, и спешилась, – или ты мне сейчас все, как на духу рассказываешь, или…
– Может, доедем, – нахмурился он еще сильнее, – тут немного осталось. Сама увидишь.
Собиралась я на своем настоять, очень мне не хотелось опять наверх лезть, но уж больно глаза у него были жалобные.
Хотя…. Не были они жалобными. Не бабой он был – мужиком. Потому и тяжесть, что на душе у него лежала, наружу не выпускал. А то, что до меня доходило, так это уже благодаря способностям нашим, да простенькому заклинанию, которое он хоть и заметил (по глазам видела), но сделал вид, что его маленькие секреты вполне могут стать моими.
Да и держался он хорошо. Если и позволял плечам дернуться вниз, то лишь на короткое мгновение, которое мелькало жарким маревом в воздухе, чтобы тут же пропасть.
– Ладно, уговорил. – Проворчала я, снова забираясь на этого четвероногого монстра. Все ж таки, на моей метелочке намного удобнее. Да и ветер в лицо, обдувает.
Ехать и вправду оказалась недалеко. Часа не прошло, как в лесной чаще, куда мы забрались, светлеть начало, на близкую полянку намекая. Потом свежестью потянуло – речка близко, а потом….
Если бы не легкий запах дыма в пряном лесном воздухе, проехала бы мимо, не заметила. Так этот деревянный домик удачно вписался между величавыми деревьями. И ведь не маленький – два этажа, и две башенки с двух торцов еще выше к небу тянутся.
– Вот мы и добрались. Здесь день-два переждем, и снова в путь тронемся.
– Ты обещал…. – начала я, но сбилась с мысли, когда на крыльцо выскочила девушка лет пятнадцати. Стройненькая, до ощущения тростинки, но уже вполне округлившаяся в тех местах, которые так притягательно действуют на мужчин. С длинными распущенными волосами, что струясь, прятались за ее спиной.