Бабочка под стеклом
Шрифт:
– Вам помочь?
– Да, мне нужен кабинет завуча. Меня вызвали, - добавил он, и совершенно неожиданно почувствовал лёгкую неловкость, словно, в самом деле оправдываться пришёл за своего ребёнка.
– Второй этаж, третья дверь налево. Там на дверях написано, увидите.
– Отлично, - пробормотал Дима, направляясь к лестнице, и не переставая оглядываться. Так сразу и не припомнишь, сколько лет он в школе не был. Всё таким странным кажется, неорганизованным. Наверное, это уже привычка начальствовать, так и хочется кулаком по чему-нибудь шарахнуть, чтобы все носиться и орать перестали, и успокоились враз.
На
Дверь открыл и вошёл в маленький, узкий, похожий на пенал, кабинет. У единственного окна письменный стол, за ним женщина в годах, аккуратно причёсанная, седовласая, с огромными очками на носу. Когда Дмитрий вошёл, она голову подняла, очки поправила и недоумённо приподняла брови, правда, уже в следующую секунду на её лице промелькнула тень узнавания. Видимо сложила в голове имя мальчика, вляпавшегося в историю, все сплетни и слухи, волной прокатившиеся недавно по городу, и пропиаренную физиономию Грановича, и весь гнев, всколыхнувшийся в ней, при его внезапном появлении, утих. Дмитрию навстречу приподнялась, а взгляд кинула в сторону. Гранович тоже туда посмотрел и увидел четырёх мальчишек, приунывших, невесёлых, сидели рядком на стульях у стены, и терпеливо ждали приговора. Одним из них был Антон, и вот его-то глаза вспыхнули надеждой, когда он увидел Дмитрия.
– Добрый день, - поздоровался тем временем Гранович, и ловко схватил Антона за шкирку, приподнимая со стула. – Я вот за этим молодым человеком. Что он натворил?
Когда они вместе с Антоном спустя сорок минут вышли из школы, Дима очень чутко прислушивался к себе. Внутри всё нехорошо закипало, пытался переварить то, что ему учителя наговорили. Неизвестно почему, но они вывалили на него все свои упрёки, претензии, присовокупив к ним пожелания на будущее поведение и благоразумие Антона. Дима всё выслушал, силился улыбаться, и теперь точно знал, что Игорь к словам Марины не прислушался, и в школе не был. А ещё не понимал, с чего вдруг ему всё это рассказали! Анна Васильевна, та, которая классный руководитель, разговаривала с ним заговорщицким шёпотом, и даже один раз призналась, что Марине она не осмеливается обрисовать картину во всех её тёмных тонах.
– Марина Николаевна такая впечатлительная, - пожаловалась она.
– Да? – скрипучим голосом поинтересовался Гранович, косясь на виноватого Антона. Вот только Диме отчего-то не верилось, что тот в самом деле чувствовал такую сильную вину. Он явно был сам себе на уме.
К тому же, после Анны Васильевны, он попал в руки завуча, которая рвалась в бой и мечтала показать Грановичу все проблемные помещения школы. Он выдержал целых пятнадцать минут и осмотрел кабинет физики и актовый зал, а затем начал решительно прощаться. И теперь у него к Антону тоже появились
– Если ты думаешь, что всё обошлось, и я матери не расскажу, то очень зря, - заявил Дима, чтобы мальчика спустить с небес на землю.
Антон тут же насупился. Пару секунд размышлял, после чего решил, что надо договариваться.
– Ей совсем не обязательно знать. Она расстроится. Ты слышал, что Василиска сказала? Мама – впечатлительная!
– Будешь тут впечатлительной, если тебя впечатляют и впечатляют.
– Да я ничего не делаю!
– Вот только не надо басен. Не делает он!.. Ты делаешь, только молчишь, как партизан. Вот только хочу тебя разочаровать, умник, если ты молчишь, то это не значит, что никто не замечает. Ещё одну сигарету стыришь, дам по шее.
– Да не курю я!
– Это ты маме будешь рассказывать.
Они подошли к машине, Дима щёлкнул брелком сигнализации, и приостановился, наблюдая, как Антон на переднее сидение забирается. Вздохнул глубоко, советуя себе пыл поубавить. Он даже не знает, имеет ли он право мальчишку уму-разуму учить. Вот только с языка так и слетает. Хочется в эту дурную подростковую голову хоть что-то вложить, пока Антон за черту не шагнул, когда уже никого слушать не будет.
– Сколько выиграл? – спросил он, когда они со школьной стоянки выехали.
Антон замком ремня безопасности щёлкнул, и возмущённо засопел, глядя в окно, а не на Дмитрия. А Гранович усмехнулся.
– Продул, что ли?
– А вот и нет. Я бы выиграл, если бы… физрук нас не застукал.
– Ну, конечно, физрук во всём виноват. А играли во что?
– В покер!
Дима не выдержал и рассмеялся.
– Совсем крутые пацаны, куда деваться. А то, что в нашей стране азартные игры запрещены с некоторого времени, вы слышали?
Антон к нему повернулся.
– Не надо смеяться. Думаешь, я не понимаю ничего? Ты хочешь, чтобы я чувствовал себя глупым и маленьким. А у нас в школе… Все реальные пацаны играют! Учителя просто не знают. А старшеклассники на серьёзные деньги играют!
– На сто рублей что ли?
– На тысячи, не хочешь?
– Нет, не хочу. А тебе до старшеклассников ещё, - Дима кинул на мальчика выразительный взгляд, - минимум сантиметров на пятнадцать подрасти надо, так что губы-то на тысячи не раскатывай! Азартный игрок. В покер он играет! Хочешь, из школы вылететь? Вылетишь. И что тогда матери будешь говорить?
Антон голову опустил и снова запыхтел. А Гранович головой качнул.
– Дурью ты маешься.
– Маме расскажешь?
– Конечно. Она всё равно узнает. Пойдёт в следующий раз в школу и узнает.
– А про сигареты?
– От тебя зависит.
– Но я, правда, не курил!
– Неправильный ответ.
Антон явственно скрипнул зубами.
– Не буду больше.
Пальцы Дмитрия на руле сжались и разжались.
– Футбол или бассейн?
Антон непонимающе посмотрел.
– Что?
– Что больше нравится: футбол или бассейн?
– Ничего не нравится.
– Значит, бассейн, - решил за него Дмитрий. – Со следующей недели начнёшь ходить, я договорюсь.
– Но я не хочу! – повысил голос и засверкал глазами Антон. – Не буду никуда ходить!