Бабочка со сломанными крыльями
Шрифт:
Кажется, что где-то я уже видела это лицо. Он довольно симпатичный, прям парень с обложки. Может, в каком журнале и видела его снимки? Однако от взгляда не уходит тяжелый отпечаток, оставленный на нем самой жизнью. Он пережил нечто плохое, поэтому и подошел ко мне. На секунду внутри просыпается доверие, но я пытаюсь выкорчевать зародыш на корню. Нельзя быть такой наивной. Нельзя доверять каждому встречному.
— Какая жалость… А я уж понадеялся, что ты сможешь заплатить за меня тоже… — огорчился незнакомец, а затем засмеялся. — Я тебя пригласил, сам
Живот заурчал, и я не стала спорить с судьбой, принимая ее щедрый подарок. Сытный ужин мне не помешает, ведь я даже не знаю, когда смогу поесть нормально в ближайшее время.
— Заказывай все, что душе угодно, и не смотри на цены, — отрываясь от своего меню, произносит незнакомец.
И я решаю, что экономить уж точно не буду. Хотя на секунду смущаюсь, обдумывая, с чего быть таким щедрым, и не попросит ли он с меня что-то непристойное.
Пока я выбираю, замечаю, как к столику подходит девица и просит у моего спутника автограф. Получив желаемое, она одаривает меня завистливым взглядом и покидает нас. Я смотрю на него внимательно, пытаясь вспомнить, где же видела это лицо.
— Не обращай внимание… Девушки подходят ко мне время от времени после того, как баннеры с рекламой новой серии мужских костюмов были развешаны по всему Лондону, — похвастался он, растрепав свои темно-шоколадные волосы рукой.
Точно! Я видела его на одном из баннеров. В темно-зеленом костюме... С полуобнаженным торсом... Становится не по себе, но я стараюсь заставить себя усидеть на месте, чтобы не остаться без еды.
Когда официант подходит, чтобы принять заказ, я выдаю весь список желаемого: суп с морепродуктами, яйца Бенедикт, салат с лобстерами и пончики с кофе. Парень хлопает глазами, несколько секунд удивленно глядя на меня, а затем возвращается к моему спутнику, который заказывает кружку кофе и фисташковое мороженое.
— Если тебя напрягает, что я заказала так много, то могу, вообще, ничего не брать, — пожимаю плечами, когда официант уходит, а незнакомец смотрит на меня с улыбкой от уха до уха на лице.
— Ни капли не напрягает. Интересно, сколько времени ты не ела, — без усмешки в голосе произносит он и становится серьезным.
— Дня два…
Я сбежала от Аллигатора два дня назад… С того времени я ничего не ела, укрывалась от непогоды, где только было можно, и грелась у огня с людьми, у которых нет крова. Вспомнив про Аллигатора, передернулась и куснула щеку, только бы не выдать свои истинные эмоции.
— Ты поделишься своей историей или не стоит даже спрашивать, как ты оказалась на улицах Лондона без денег и документов? — спрашивает он, а сердце пробивает несколько сильных ударов, от того, насколько заботливо звучит его голос.
Но я обрываю себя. 4e0863
«Ваня тоже был заботливым… Тоже!» — твержу как мантру, чтобы снова не попасть в ловушку.
— А ты своей? — спрашиваю, глядя прямо в глаза, чтобы понять, собирается ли он быть откровенным.
— Кажется, на краю моста стоял не я и собирался спрыгнуть тоже не я, — отвечает он, отводя взгляд в окно.
— Ты был там… Раньше. Поэтому загнул красивые речи о том, что я не спрыгну. Ты сам стоял на краю этого моста и хотел покончить с жизнью, но не смог…
Я никогда не была психологом, но тут сложно не догадаться, что права. Когда он говорил, в голосе не было сомнений. Так может говорить только человек, который перешел через это сам - тоже хотел спрыгнуть.
— У меня все банально до чертиков: любимая девушка предпочла моего старшего брата и уже семь лет его жена, а я один все это время.
Понимаю, что он ответил честно, но это не значит, что я должна растаять и начать доверять ему, поэтому пытаюсь выдавить виноватую улыбку.
— Извини, но у меня все не так просто…
Глава 3. Мать Тереза в брюках
Я смотрю на нее, пытаясь понять, на кой-черт связался с несостоявшейся самоубийцей. Девчонка симпатичная, очень даже. Большие голубые глаза, чуть потрескавшиеся полноватые губы, светлая кожа и русые волосы, которые хочется пропустить сквозь пальцы. Она похожа на хрупкую фарфоровую балерину, которую кто-то надломил. Во взгляде читается страх.
Официант приносит еду, и она набрасывается так, словно маковой росинки во рту давно не держала. Внутри меня просыпается жалость. Я никогда раньше не жалел бездомных людей, считал, что они сами виноваты в своем положении, но сейчас пытаюсь понять ее и найти причину, по которой эта девушка оказалась на улице. И ведь документов у нее явно нет, их не спрячешь в этом платьице без карманов.
— Если ты скажешь, как так случилось, что оказалась на улице одна, то я смогу помочь, — произношу, глядя на нее.
Девица начинает есть суп чуть медленнее, вероятно, обдумывает выгодность моего предложения, но тут же мотает головой и продолжает уплетать еду. Да с таким аппетитом, что на секунду во мне пробуждается голод, и я даже подумываю заказать что-то сытное.
— Ты не поймешь! Зачем тебе возиться со мной? — спрашивает она, закончив с супом и пододвинув к себе лобстера.
— Может, я мать Тереза в брюках?
Она смеется. Первая улыбка с момента нашего знакомства на ее лице. И вынужден сказать, что она чертовски соблазнительная, но я понимаю, что не стану пользоваться своим положением и пытаться затащить девчонку в постель. Не тот случай.
— Извини, но на мать Терезу ты не смахиваешь. Ты больше похож на глянцевого мальчика, потрепанного самой жизнью, — пожимает плечами и принимается поедать лобстера.
Я потихоньку пью свой кофе и ем мороженое. Внутри такое ощущение, будто бы я нашел одинокого котенка на улице и сейчас думаю, что с ним делать — подобрать или оставить. Раскрывать свои секреты она не планирует, а я понимаю, что приютив не того человека, могу нагрести на свою голову большие проблемы. Это не Россия, разбираться не станут, пригребут к ответу за ее промахи, а я что-то не хочу проблем с законом.