Back in the USSR
Шрифт:
Программа была подвергнута суровой критике за «вбивание клина между поколениями...». Во время другой съемки «Центр» исполнил «Бесполезную песню» — приговор нашей «массовой продукции»:
Бесполезная песня — не болит голова. Бесполезная песня — доходчивые слова. Бесполезная песня — но можно потанцевать. Бесполезная песня — не мешает спать. Бесполезная песня —мрачное событие. Бесполезная песня — остановка в развитии. Бесполезная песня — творческая разновидность. Бесполезная песня — духовная инвалидность.Этот номер не был включен в передачу... Так что противоборство подспудно продолжалось.
Хитом сезона в
Один из главных постулатов социалистического реализма — показать, как в классическом романе Горького «Мать», героя в его диалектическом революционном развитии. Вот, пожалуйста.
Я сыграл со «Звуками Му» на гитаре на концерте, посвященном первой годовщине «Рок-лаборатории». Шоу закончилось невиданной оргией: Петр Мамонов лежал, свесив ноги со сцены, а девушки из публики лизали его черные лакированные ботинки. Перед ними выступала истеричная блюзовая группа «Вежливый отказ», разбросавшая по сцене куски сырого мяса... Открытие сезона в Ленинградском рок-клубе (в присутствии некоторых членов «UB-40»): «Аукцыон» показал новую программу «В Багдаде все спокойно», включающую танец живота и откровенные намеки на афганскую войну; «Игры» долго тянули припев со словами «Ничего родного, ничего святого»; «Телевизор» закончил свое отделение «Революцией» Джона Леннона и обещанием осуществить ее на деле; «Аквариум» начал выступление с требования очистить зал от дружинников и спел реггей «Вавилон», во время которого вся публика встала на сиденья кресел и пела хором. Дисциплинированная рок-община начала входить во вкус раскрепощенности.
Один из концертов «Кино» состоялся на следующий день после встречи в верхах. «К сожалению, в Рейкьявике руководители наших двух стран не смогли договориться. Но здесь, на сцене, мы, русские и американцы, можем достичь полного взаимопонимания», — объявил Виктор Цой и представил публике Джоанну Стингрей. Они исполнили двуязычную песню. Американка пела что-то вроде:
Поцелуй меня раз. Поцелуй меня два, Чувствую себя так здорово. Чувствую себя так в кайф. Мне нужно больше твоей любви...И т. д.
Русский текст был менее прямолинеен:
Ты чувствуешь волны, мягкие волны за спиной, Вставай, а то потом никто не сможет тебя спасти. Линии жизни на твоих руках почти до плеч. Смотри, все реки встают на дыбы, им некуда течь...Блестящий рок-Вавилон Москвы и Ленинграда страдал единственным недостатком: из большого шума появлялось очень немного хороших новых групп. Тем более обещающим выглядело оживление провинции. После того, как опыт первых рок-клубов официально был признан полезным и конструктивным, аналогичные объединения стали расти повсюду, как грибы после дождя: Свердловск, Новосибирск, Одесса, Вильнюс, Минск, Ярославль, Владивосток и т. д. (Только в Средней Азии все было по-прежнему тихо.) Я ездил с одного местного рок-фестиваля на другой, и из сотни прослушанных групп несколько было хороших.
Во-первых, «Антис» («Утка» в переводе с литовского) — фантастическая группа, настоящее открытие 1986 года. Они играли на открытии вильнюсского рок-клуба вместе со «Звуками Му» и оставили мало шансов главному московскому экспонату. «Антис» соединяет интеллект и воображение своих лидеров, нескольких молодых архитекторов, с классной игрой сайдменов, полупрофессиональных джазовых музыкантов. В фокусе — певец Альгис Каушпедас, двухметровый монстр-обольститель, похожий на утонченного графа Дракулу. Его ввозят на сцену в гробу, откуда он начинает говорить по телефону, и сюрреалистическое шоу продолжается... Затем «003» — диковатая постпанковая группа из Калининграда, подкупающая какой-то странной нервозной пластичностью. «Ироникс» (Горький) — молодая поэтесса Марина Кулакова читает стихи в стиле рэп под компьютерный ритм. «Калинов мост» из Сибири: размашистый блюз, неожиданно обнаруживающий черты сходства с русскими песнями. Интересные пленки приходили из Свердловска, Владивостока, Поволжья. Желанные «признаки жизни»: ведь Москва и Ленинград — это еще не Россия... Меня всегда гипнотизировали размеры моей страны: казалось, эта огромная территория таит множество открытий. Если там есть электричество, то должен быть и рок! С детства я знаю известную картину — «Ленин у плана электрификации»: вождь революции смотрит на гигантскую карту со светящимися на ней точками... Почему-то я об этом вспомнил.
А «Аквариум» тем временем уже собрался в Америку. В преддверии этого была написана новая песня со словами:
Зачем, бабушки, вам такие уши? Зачем, бабушки, вам такие зубы? Спасибо, бабушки, что пришли нас слушать... Прощайте, бабушки, — ваш прицел был верен. Прощайте, бабушки, — ваш взгляд гасил пламя, Но кто сказал вам, что вы вправе править нами? ...Стая бабушек, лети в ночном небе, Летите, милые, летите!Было похоже, что «улетающие бабушки» никогда не вернутся; мы делали шаг в чудный новый мир.
Живописно была одета группа «Чудо-юдо»: этикетки от водочных бутылок, рублевые и туалетные бумажки пришпилены английскими булавками к засаленным френчам и милицейским фуражкам без кокард. Вокалист коллектива, стеснительный парень по кличке Мамонт, львиным рыком огласил актуальный лозунг «Секс-революцию — стране!» со сцены московского «Фестиваля надежд». Дальнейшее подтвердило, что секс в самом деле все еще революционен: надувание на сцене и разбрасывание в зал пачек презервативов членами «Чуда-юда» вызвало шумный скандал и объяснения с начальством.
Что до «рок-революции», то она, по общему мнению, уже практически победила на одной шестой земной суши — не прошло и четверти века. Символизировать это мог и тот факт, что тогда же, в феврале 1987 года, в Москву приехала Йоко Оно и у нее состоялась встреча с М. С. Горбачевым. Судя по всему, это был первый в истории очный контакт советского лидера с представителем рок-культуры. И прошел он, согласно сообщениям прессы, в обстановке дружбы и взаимопонимания.
Стремительное превращение ранее гонимого рока в официальный культурный институт вызывало крайне раздраженную реакцию у экстремистов — как левых, так и правых.
Главным рупором консерваторов на сей раз были не «советские композиторы»*,
* Предельно затхлая, не изменившаяся с конца 40-х годов (то есть за все время правления Т. Хренникова) атмосфера Союза композиторов стала объектом острой критики. В ответ на это наши музыкальные бонзы ушли в глухую оборону и занялись искоренением реформаторском ереси в собственных рядах. Таким образом, рок-музыка и борьба с ней оказались забыты — надеюсь, навсегда.
а «русские писатели», борцы с космополитизмом. На прошедших весной 1987-го форумах отечественных литераторов о роке было сказано на удивление много. Жанр квалифицировался как угроза морали и национальному достоинству, сатанизм и наркотик, а также просто как вредный для здоровья. Афористичнее всех высказался Сергей Михалков, наш смелый сатирик, одинаково удачно (для себя) бичевавший пороки сталинизма, волюнтаризма и застоя... Он назвал рок «духовным СПИДом». Этот диагноз имел некоторый резонанс в начальственных сферах, опять вспомнили «черные списки». Кампания получилась очень непродолжительной, жертв оказалось всего две:«Рок-панорама-87», которую пришлось перенести с апреля на декабрь, и телемост «Московская рок-лаборатория — Ленинградский рок-клуб», показанный спустя два с лишним года. Рокерам к этому не привыкать...