Багдадская встреча
Шрифт:
– Должен же я был тебе что-то сказать, сбить со следа. А то ты столько всего уже пронюхала.
«Если бы не случайное сходство с Анной Шееле, тут бы мне и конец», – подумала Виктория. Она спросила:
– А кто она на самом деле?
– Она доверенный секретарь Отто Моргенталя, американского и международного банкира. Но это еще не все. У нее потрясающий финансовый ум. И есть основания подозревать, что она выследила многие наши финансовые операции. Три человека представляли для нас угрозу: Руперт Крофтон Ли, Кармайкл – с этими уже покончено, остается Анна Шееле. Ее прибытие в Багдад ожидается через три дня. Но пока что она
– Исчезла? Где?
– В Лондоне. Словно сквозь землю провалилась.
– И никто не знает, куда она делась?
– Дэйкин, возможно, знает.
Но и Дэйкин не знает. Виктории это известно, а Эдварду нет. Где же Анна Шееле может быть?
Виктория спросила:
– И у вас даже предположений нет?
– Есть некоторые предположения, – ответил Эдвард.
– Какие?
– Анна Шееле во что бы то ни стало должна присутствовать на конференции в Багдаде, а начало конференции, как ты знаешь, назначено через пять дней.
– Так скоро? Я понятия не имела.
– Мы держим под надзором все въезды в страну. Она, конечно, приедет не под собственным именем. И не на правительственном самолете. У нас есть каналы, по которым мы в этом удостоверились. И мы проверили все списки частных пассажиров всех авиалиний. На «Британской заграничной авиации» зарегистрирована некая Грете Харден. Мы прошлись по ее данным в Англии – такого человека не существует. Имя вымышленное, указанный адрес неверный. Наше предположение, что Грете Харден это и есть Анна Шееле. – Он добавил: – Ее самолет прибывает в Дамаск послезавтра.
– И что потом?
Эдвард вдруг заглянул ей в глаза.
– А что потом, зависит от тебя, Виктория.
– От меня?
– Ты займешь ее место.
Виктория тихо сказала:
– Как с Рупертом Крофтоном Ли.
Сказала почти шепотом. При той подмене Руперт Крофтон Ли был убит. И теперь, по-видимому, тоже подразумевается, что Виктория выйдет на замену, а Анну Шееле, или Грете Харден, убьют… Но если она и не согласится, Анну Шееле все равно должны убить.
А Эдвард ждет ответа. И если он хоть на мгновенье в ней усомнится, тогда она, Виктория, умрет – и умрет, не успев никого ни о чем предупредить.
Нет, надо соглашаться и при первой возможности оповестить мистера Дэйкина.
Она сделала глубокий вздох и сказала:
– Я? Я… Но я же не сумею, Эдвард! Меня сразу разоблачат. Я не умею говорить американским голосом.
– Анна Шееле говорит почти без акцента. И потом, у тебя будет ларингит. [129] Это подтвердит один из лучших здешних врачей.
«У них всюду свои люди», – подумала Виктория.
– А что я должна буду делать? – спросила она.
129
Ларингит – воспаление слизистой оболочки гортани.
– Прилетишь из Дамаска в Багдад под именем Грете Харден. Немедленно сляжешь в постель. И получишь от нашего уважаемого доктора разрешение подняться только перед самым началом конференции. А там представишь документы, которые привезла с собой.
– Настоящие документы?
– Конечно нет. Мы их подменим.
– И что в них будет?
Эдвард усмехнулся:
– Неопровержимые доказательства колоссального
«Ишь как ловко придумали», – мелькнуло в голове у Виктории. Вслух она только спросила:
– Ты, правда, думаешь, я справлюсь, Эдвард?
Ее искреннее волнение вполне отвечало роли, которую она сейчас играла.
– Уверен. Ты, я заметил, так смачно притворяешься, просто невозможно не поверить.
Виктория сокрушенно вздохнула.
– Но как вспомню про Клиппсов – я чувствую себя последней дурой.
Он самодовольно рассмеялся.
«Только и ты тоже последний дурак, – злорадно подумала Виктория, сохраняя на лице маску восхищения, – если бы ты тогда в Басре не сболтнул насчет епископа, я бы не разгадала твой обман». Потом она спросила:
– А доктор Ратбоун?
– Что – доктор Ратбоун?
– Он просто вывеска?
Эдвард насмешливо скривил губы:
– Ратбоуну некуда деваться. Знаешь, что он делал все эти годы? Присваивал себе три четверти пожертвований, которые поступают в его организацию со всех концов света. Такого мошенника мир не знал со времен Хорейшио Боттомли. [130] Нет, Ратбоун полностью у нас в руках – мы ведь в любую минуту можем его разоблачить, и он это знает.
Но Виктория вдруг почувствовала признательность к этому старику с благородным высоким лбом и с низкой корыстной душой. Может, он и жулик, но по крайней мере не безжалостный – он хотел, чтобы она вырвалась от них, пока не поздно.
130
Хорейшио Боттомли – мошенник, «прославившийся» организацией крупной аферы с государственными облигациями. Скупал их у населения по 1 фунту (официальная цена 5 фунтов), а на остальные 4 фунта устроил «лотерею». В результате ему удалось прикарманить 5 млн фунтов стерлингов. В 1922 году приговорен к семи годам каторги.
– Все работает на пользу нашему Новому Порядку, – произнес Эдвард.
«А Эдвард, который кажется таким нормальным, на самом деле сумасшедший! – вдруг поняла Виктория. – Наверно, человек не может не сойти с ума, если берет на себя роль бога. Говорят, что главная христианская добродетель – смирение. Теперь понятно почему. Смирение позволяет сохранять разум и оставаться человеком…»
– Пора, – сказал он. – Надо доставить тебя в Дамаск и разработать план действий на послезавтра.
Виктория живо вскочила. Только бы выбраться из этого Девоншира и снова очутиться в людном Багдаде, в отеле «Тио», под крылышком у шумного, приветливого, любезного Маркуса, и Эдвард будет не так страшен. Ей предстоит двойная роль: надо по-прежнему обманывать Эдварда, изображая собачью преданность, и в то же время тайно сорвать его планы. Она сказала:
– Ты думаешь, мистер Дэйкин знает, где Анна Шееле? Может, мне попытаться разузнать? Глядишь, он обмолвится.
– Вряд ли. К тому же ты Дэйкина не увидишь.
– А он велел мне сегодня вечером к нему зайти, – без зазрения совести соврала Виктория, ощутив холодок в спине. – Ему покажется странно, что я не явилась.
– Теперь уже неважно, что ему покажется. У нас уже все продумано. – Он добавил: – В Багдаде тебя больше не увидят.
– Но, Эдвард, в «Тио» все мои вещи! Я номер сняла.