Багровая смерть
Шрифт:
— Жан-Клод, — окликнул Натэниэл так, словно только что заметил его.
Он отпустил меня и бросился к кровати. Он буквально взмыл в воздух и приземлился на Жан-Клода, остановившись на руках и ногах, чтобы не врезаться в вампира, но остановился в почти отжимании над ним. Только кто-то с ловкостью Натэниэла смог бы такое провернуть без того, чтобы этот романтически яркий жест не пошел совершенно неправильно. Я не смогла бы и с тренировок.
Я увидела, что Жан-Клод искренне удивлен, глядя на Натэниэла. Одно это того стоило!
— Ты выглядишь потрясающе сегодня вечером!
Жан-Клод рассмеялся, но это был хороший смех:
— Спасибо,
— Если хочешь меня укусить, просто попроси, — лицо Натэниэла стало серьезным, а почему нет? Он стал одним из регулярных источников еды мастера вампиров, как и я. Но это был первый раз, когда Натэниэл предложил покормиться от него, зависнув над телом второго мужчины, их лица почти соприкасались. Тело Натэниэла напоминало планку, как в тренажерном зале, кроме того, что он делал это на мягком матрасе, так что мышцы его спины, ног и рук показывали это напряжение. Его задница была тугой, крепкой как орех, помогая удерживать тело над Жан-Клодом.
— Предполагалось, что мы собираемся спать, котенок. Если я покормлюсь от тебя, мне не захочется спать.
— Я буду хорошим, — улыбнулся ему сверху Натэниэл.
— В этом я не сомневаюсь, — откликнулся Жан-Клод.
Натэниэл опустил лицо настолько, чтобы поцеловать Жан-Клода. Это был целомудренный поцелуй по сравнению с тем, что мы с ним только что исполнили, но было что-то очень эротичное в том, что они сделали это, когда Натэниэл завис над другим мужчиной. Жан-Клод осторожно провел рукой по обнаженной спине Натэниэла, отслеживая мышцы, которые удерживали его так неподвижно над ним. Натэниэл перекатился на одну сторону кровати и положил голову на грудь Жан-Клода. Вампир сделал естественное движение, что следовало из этого — обнял Натэниэла за плечи и удержал его. Он устроился ближе к Жан-Клоду, прижимаясь к нему. Я не понимала, что сегодня творится с Натэниэлом. Он был в прекрасном расположении духа, но так переменчив, что я не знала, что ожидать от него дальше.
— Как я говорил до того, как меня прервали столь очаровательным образом, я могу одеться, если это поможет твоему комфорту.
— Если король желает не надевать ничего в постель, то это удовольствие короля, — ответил Дамиан, но чувствовал себя неловко от этой обнявшейся пары. Это было заметно по тому, как он держал плечи и старался не смотреть на них подолгу. Пытался ли Натэниэл заставить нашего настолько гетеросексуального вампира чувствовать себя неловко? Не было похоже, что Натэниэл делал это для Дамиана, если только я не заметила, как рыжеволосый вампир заставил Натэниэла чувствовать себя неловко где-то в другом месте. Натэниэл был одним из милейших людей, которых можно повстречать, но подчас, когда кто-то поступал с ним неправильно, он платил той же монетой. Око за око. Ты делаешь это мне, и я сделаю это тобе еще больше. Что Дамиан сделал, чтобы Натэниэл захотел так жестко ответить?
— У меня есть пижама, если это позволит тебе чувствовать себя комфортнее сегодня, — повторил Жан-Клод, все еще держа Натэниэла в объятиях.
— Ты сказал, что будешь спать с другой стороны от Аниты.
— Да.
— Тогда то, во что ты одет или не одет не настолько… гнетет, — наконец нашел слово Дамиан.
— Я мог бы дать Натэниэлу пижамные штаны, хотя они будут ему длинны, — сказал Жан-Клод.
— Я обычно сплю голышом, — запротестовал
— Мы оба, — уточнила я.
— Покажи ему, что на тебе надето, ma petite. Возможно, это прибавит нашему багрововолосому гостю желания пойти в постель.
Я не медлила, потому что Дамиан с ног до головы выглядел обдумывающим возможность уйти. Я смотрела ему в глаза, сбрасывая свой халат рядом с халатом Жан-Клода и осталась в кружевной рубашке и шортиках того же синего цвета, что и халат.
— Прекрасно, — сказал Натэниэл.
— Очень мило, — откликнулся Дамиан.
— Спасибо. Выбор Жан-Клода, — поблагодарила я.
— Я выбрал цвет, но это благодаря твоему телу шелк и кружево превращаются во что-то невообразимое, — возразил Жан-Клод.
Я повернулась и пошла к кровати, возможно, немного слишком выразительно покачивая бедрами в коротеньких кружевных шортиках. Я хотела, чтобы Дамиан захотел прийти в постель. Мужчины на удивление отказывались сотрудничать в этом или же выглядели готовыми потроллить нервозность натурала из-за того, чтобы делить кровать с другими мужчинами. Я же хотела привлечь ту его часть, которая желала залезть в кровать рядом со мной вне зависимости от того, чем заняты другие мужчины.
Я обернулась на Дамиана и сделала все от меня зависящее, чтобы подарить ему улыбку, которую он хотел увидеть на моем лице. Он выглядел пораженным, как будто я не шла к кровати в кружевной пижамке, а дала ему пощечину. Видимо, в этой одежде я, ну или, по крайней мере, моя задница, выглядела даже лучше, чем я думала. Я ухватилась за один из столбиков кровати, чтобы влезть на высокий матрац. Я очень медленно проползла через кровать к остальным двум мужчинам, так что у Дамиана было что созерцать.
— Иди в кровать, Дамиан, — сказала я и повернулась посмотреть на него через плечо, выражение его лица было таким, как я и хотела. Было ли это несправедливо, ведь мы не собирались заниматься сексом? Возможно, но если мы собирались узнать, поможет ли сон между мной и Натэниэлом разобраться со всеми этими его кошмарами и кровавым потом, Дамиану нужно лечь с нами в постель и спать.
Дамиан последним снял с себя халат, положив его далеко в ногах кровати, где бы мы ни за что случайно его не задели, разве что станем на несколько футов выше. Когда я говорю, что это кровать для оргии, я не шучу.
Дамиан был одет в пижамные штаны, выглядевшие такими же шелковыми, как мой халат, но они были темно-красного цвета и делали его торс почти прозрачно бледным, как будто можно было увидеть, как движутся его кости, когда он идет, или как будто красный цвет придал его коже такое сияние, какого я никогда раньше не замечала.
— У тебя красивый цвет. Красный, я имею в виду.
— Спасибо, — поблагодарил он.
— Влезай на кровать, и мы сможем немного поспать, — позвала я.
— Надеюсь, я не усну, а просто умру на рассвете, — откликнулся он. На мгновение мне захотелось спросить, хочет ли он умереть на рассвете, чтобы восстать следующей ночью, или же просто умереть. Он упоминал это в своем офисе, а это очень плохо, когда кто-то начинает размышлять о таких вещах. Но я не спросила, потому что некоторые вопросы не задают перед сном, и уж конечно не спрашивают про смерть и самоубийство, собираясь лечь спать между двумя ходячими мертвецами, которые могут умереть с восходом солнца.