Бальтазар 1.1
Шрифт:
– Фрау, господа. Прошу садится.
Оскорбление однако. Канцлера Германии пренебрежительно назвать фрау, да еще и на великолепном берлинском. А то.
Все завороженно сели и я продолжил.
– Вы хотели встречи фрау. Я здесь. Прошу излагайте вашу просьбу.
Опять пендаль под задницу. Я их выставил в роли просителей с протянутой рукой.
После этого я высокомерно замолчал рассматривая в упор и канцлерину и советников. Секунд через сорок канцлерина немного пришла в себя и попыталась осуществить заранее подготовленный
– Вы капитан на сегодняшний день являетесь военным преступником, после нового года мы собираемся инициировать трибунал, лично по вам и вашему подразделению.
Ну дура, нет? Я поднял бровь и перешел в режим рассматривания инфузории под микроскопом. То есть сверху, но с превосходством и удивлением. Дескать о, бактерия заговорила. И я что бы окончательно сбить спесь спросил.
– И кто вам это позволит?
– Я соберу срочную сессию европарламента. И пожалуй на этом все. Этот цирк вам и России дорого аукнется.
Меркель встала и собралась гордо уладится.
– Ну в таком случае я в феврале перейду границу с Турцией, в мае я прибью шит на воротах Константинополя и очень постараюсь что бы двадцать второго июня вы увидели сирийских казаков на верблюдах и арабских скакунах на улицах Берлина. И после этого фрау Меркель, я вас просто и без изысков вздерну на первом же фонаре. Как вам такой вариант?
При слове "казаки" фрау дернулась и повернувшись села на место.
– Что вы добиваетесь? Ядерного конфликта?
– Ну что вы. До этого точно не дойдет. Неужели маленький гешефт на нефти, между турками и ИГИЛ, который мы и прекратим, стоит ядерного конфликта?
– Вы не понимаете.
– Да все я понимаю. Я не понимаю одного, зачем вы приехали в Москву и зачем вы так сильно добивались встречи со мной?
Та сидела и смотрела в стол но молчала. Наконец спросила.
– Это правда капитан?
– Что именно?
Меркель пожевала губы и сухо сказала.
– Это правда что вы возвращаете людей с того света?
– Хм. Ну да. Собственно в этом нет большой тайны. А что?
– И ваша армия?
– И моя армия наполовину состоит из немцев. Из тех немцев с которыми воевали мои прадеды.
– Так.
Мерекель задумалась. Потом встала и начала прохаживаться по залу, потом остановилась около окна и долго смотрела. И наконец приняв какое то решение вернулась за стол. И спросила самый важный вопрос.
– Капитан. Значит бог есть?
Я утвердительно кивнул головой и ответил.
– Абсолютно точно. Он есть, как и я, или вы.
– То есть вы с ним общаетесь?
– С ним нет. А вот с его матушкой и тетушкой, это да.
Меркель немного зависла. Потом до нее начало доходить. И она тихо практически шепотом произнесла.
– То есть. Богородица! Да?
– Да. И ее родная сестра.
Меркель
– Я не помню. Нигде даже в библии про сестру ни слова.
– Хм. Там все просто. Богородица это кто? Богиня жизни. А сестра стало быть кто?
– Смерти!!?
Меркель даже бисеринками пота немного покрылась.
– Богиня смерти. Да?!
– Ну правильно все, госпожа канцлерина. Вам не откажешь в скорости мышления. Так что да. Сестра, это Великая Богиня смерти Кали.
– И. Как?
– Что как?
– Как вы сними говорите? Они сами приходят или ритуал какой надо?
– Сложно объяснять. У шаманов существует такое состояние, транс называется. Вот в этом состоянии я с ними и общаюсь.
– То есть под наркотическими травами!!?
Воскликнула Меркель.
Я даже надулся немного. За кого она меня принимает. Но взял себя в руки и спокойно ответил.
– Глупости все это. Транс и наркотики несовместим. Транс он для сосредоточенной работы уважаемая. А как можно работать, если ты в хламину пьяный или вообще под наркотой? Так что оставим весь это бред на совести дешевых писак типа Кастанеды. Да и пожалуй и эту тему надо бы закрывать. Вы же узнали все что хотели, правильно. Пора бы и поговорить о земных делах, если вы не против конечно.
Меркель посмотрела на меня, потом немного помотала головой и сказала.
– Если честно то я выбита. И я не стесняюсь этого. Давайте через два часа соберемся в этом же зале. Мне просто надо прийти в себя.
– Согласен госпожа канцлерина. Ровно в семнадцать ноль, ноль. Вы не против?
Меркель кивнула головой и ушла вместе со своими советниками. Я вернулся в комнату где сидели мидовцы. За мной вошли трое как бы консультантов и переводчик. Интересно, наши же знают что я по немецки шпрехаю и нафига тогда толмач? Ладно. Это их мидовские заморочки. Теперь бы при встрече правильно поторговать и мордой и предложениями, ну и можно будет новый год встречать. Нет. Надо в Сирию звонить. Узнать как там у Черняховского дела.
– Так господа. Я сейчас в ГРУ и потом назад. А вы пока посидите и подумайте что мне требовать у Германии и Евросоюза.
– Вы так уверенны что вам удастся что то получить?
– Пишите по максимуму. А там как получится. Посмотрим. Все. Я переодеваться.
– Но вы не успеете! В Москве пробки не протолкнутся.
– Я на метро господа. Вы забыли наверное, я просто капитан. А капитанам положено ездить на метро.
Отрезал я, натягивая на себя джинсы и свитер. Мамзель вся такая озабоченная внимательно и придирчиво оглядывала мою "парадку", так сказать. А вдруг! Брюлик где то отвалился или вообще, о ужас, пятнышко на сверкающей белой ткани. Я чмокнул озабоченную мамзель и вымелся из здания как лось. Времени действительно было в обрез, да и давило что то. Нет не чуйка, просто какой то дискомфорт.