Балтийская трагедия: Агония
Шрифт:
К великому удивлению капитан-лейтенанта Вальдмана и всех остальных, на мостике «Амгуни», с берега оказался снятым в полном составе штаб 10-й стрелковой дивизии во главе с генерал-майором Фадеевым.
Со штабом оказалась ещё какая-то хозяйственная часть дивизии и взвод комендантской службы.
Генерал никому не сказал, как случилось, что его штаб чуть не был оставлен противнику. Он поднялся на мостик мокрый с головы до ног, но со всем величавым достоинством, свойственным любому генералу.
– «Спасибо, моряки, — сказал он. — Век не забуду», — и поинтересовался кто командир. Затем
На мачте «Амгуни» продолжал развеваться сигнал «Человек за бортом». В сущности, это была чистая правда. Только за бортом оказался не один человек, а тысяч 15. Из них морякам «Амгуни» удалось спасти около ста. Но сигнал в любом случае нужно было спускать.
05:45
Матрос Виктор Шуванин пришел в себя от боли и открыл глаза. Он лежал на спине и его качало из стороны в сторону, а он никак не мог сообразить, в чем тут дело. Придя окончательно в себя, он понял, что лежит прямо на верхней палубе большого парохода, который раскачивается на волне. Вокруг него по всей длине верхней палубы лежали раненые: в бинтах и лубках как большие беспомощные дети. Но они считались легкоранеными и потому были оставлены на верхней палубе.
«Тяжёлых» поместили в трюмах и других нижних помещениях.
В бою под Пиритой Шуванину осколком мины разворотило ногу. Шуванин потерял сознание. Пришел он в себя на операционном столе в госпитале, где ему без наркоза вытаскивали осколок из ноги. Видя, что матрос пришел в себя, ему дали понюхать нашатырного спирта. Шуванин снова потерял сознание. Он снова пришел в себя, когда его куда-то несли на носилках и погрузили в кузов грузовика. Рана страшно болела, когда машину нещадно кидало по каким-то колдобинам по дороге в порт. Шуванин держался, пока его довольно грубо не шваркнули о пирс вместе с носилками ошалевшие от адской работы пожилые санитары. И вновь пришел в себя уже на палубе транспорта.
Молодая женщина-врач, осторожно ступая через раненых, наклонилась к Шуванину, ловким движением поправила ему бинты и спросила:
— Ну, как себя чувствуете? Лучше? Во время операции вы вели себя молодцом. Обошлось без наркоза. Теперь самое страшное позади.
Шуванин заметил пушистую русую косу, выбившуюся из-под косынки женщины, и ему стало неприятно, что такая красивая молодая женщина видит его в столь беспомощном состоянии.
— Доктор, — спросил он, — на каком мы пароходе? Хотя ему было совершенно безразлично на каком пароходе он находится.
— «ВТ-524», — ответила врач, выпрямилась и пошла дальше.
Это был пароход «Калпакс», а к Шуванину подходила Татьяна Разумеенко — молодой хирург, выпускница Военно-медицинской академии.
Но раненый матрос узнает об этом много позже.
06:10
Капитан парохода «Эверанна» Федор Воробьёв настолько был удивлён открывшейся перед ним картиной, что машинально перевел ручки машинного телеграфа на «Стоп». Маленькие катера, захлестываемые встречной волной, тянули на буксире за собой какие-то баржи и лихтеры, до отказа заполненные
«Эверанна» шла из Палдиски на соединение с конвоями, формирующимися у острова Найссаар. За ней, держась в кильватер, шёл «Балхаш» и маленький каботажный пароходик «Кумари» грузоподъемностью в 237 тонн.
Все три парохода имели на борту отрезанный от Таллинна гарнизон и личный состав Военно-морской базы Палдиски.
Пароход «Эверанна» грузоподъемностью 2880 тонн был построен в 1908 году в Англии и назывался «Стамбул». В 1930 году судно было приобретено Латвией, а в декабре 1940 года «национализировано» Советским Союзом. Начало войны застало «Эверанну» под командованием капитана Роберта Купеша по пути в Германию. Полученная вовремя радиограмма заставила судно изменить курс и вернуться в Ленинград, где 8 июля 1941 года капитан Купеш был неожиданно арестован и заменен Воробьёвым. Арестован был только капитан. На борту остались: 1-й штурман Хуго Аузиньш, старший механик Рахомижс Фжоборовс и радист Заниш-Петерс Бризга.
Сама «Эверанна» была разгружена, мобилизована, перекрашена в шаровый цвет с присвоением бортового номера 502 (ВТ-502).
Как муравьи с полузатонувших старых барж люди карабкались на борт так удачно подошедшего парохода.
Увидев по подтянутым к рее шарам, что «Эверанна» остановилась, застопорили машины «Балхаш» и «Кумари». Им также ничего на оставалось делать, как принять на борт всех, кто смог добраться до вываленных штормтрапов и брошенных в кипящее море концов.
Только «Эверанна» спасла от гибели на Таллиннском рейде 790 человек.
06:40
Адмирал Пантелеев основательно промок и продрог, добираясь на катере до лидера «Минск», стоявшего далеко на внешнем рейде. Встречная волна полностью накрывала катер, обрушиваясь через зарывшийся в воду нос прямо на рубку и перекатываясь затем на корму. Немцы продолжали довольно лениво обстреливать рейд из орудий и миномётов. «Свечки» от падения снарядов неожиданно поднимались в разных местах гавани.
Адмирал с нетерпением смотрел, как ужасающе медленно вырастает впереди изящный и стройный силуэт лидера с его стремительным форштевнем, высокой носовой надстройкой и двумя элегантно наклоненными назад трубами, напоминающими прижатые уши тигра перед прыжком на добычу.
По плану прорыва Пантелеев являлся первым заместителем командующего флотом и командиром отряда прикрытия. Встреченный у трапа левого борта командиром «Минска» капитаном 2-го ранга Петуниным, адмирал в сопровождении командира спустился в теплый уют кают-компании корабля. Адмирал с удовольствием снял мокрую фуражку и опустился в мягкое кресло, вытянув ноги. Вестовой немедленно принёс стакан крепкого горячего чая в серебряном подстаканнике с выгравированной надписью «Лидер «Минск».
Назначенный на переход начальником походного штаба заместитель Пантелеева капитан 1-го ранга Питерский доложил адмиралу, что на «Минске» уже развёрнут флагманский командный пункт.