Балтийские грёзы
Шрифт:
– Со свиданьицем, Юра!
– Быть добру, Лариса – мы выпили.
– Какими судьбами оказался в наших краях, ты же по-моему жил где-то в Днепропетровске?
– Да, и живу там поныне, а заехал сюда по делам фирмы, у нас здесь партнёры по бизнесу, надо перетереть кое о чём не по телефону, возможно задержусь и возможно на долго.
– А что за бизнес?
– Металл, чем же ещё можно заниматься в краю мартеновских печей и прокатных станов.
– О-о, серьёзные ребята, у нас те, кто на металле только и отовариваются.
– Ну, мы то, как раз, более приземлённые ребята, поэтому отовариваемся в других бутиках, на ваш антиквариат только посмотреть приходим да девочек за ножку подержать если дадут, я лишь редкое исключение. Ты лучше скажи, как тебе удаётся время делать своим союзником?
– Ой, не льсти, я знаю, что постарела, как ломовая отработанная лошадь, да и как тут не постареть с этими матрёшками, ничего не знают и не понимают, а если рот откроют, то ховайся, обязательно что-нибудь отмочат, ну ты же сам видел сейчас. Я когда брала этот бизнес, не подозревала, что он меня в могилу сведёт, думала, что в сказку попала, хоть и была практически в курсе всех дел Петра, ну ты же помнишь. А когда стала хозяйкой, тут и поняла по чём фунт лиха.
– Я, как ты понимаешь, не могу не спросить, а что собственно случилось, что это за Малиновка такая, где так быстро меняется власть?
– Ой, как я не люблю об этом говорить, но всё равно, не я, так другие тебе расскажут и вообще странно, что ты до сих пор не знаешь этой истории. Пётр отдал мне этот магазин пять лет тому назад. У него были серьёзнейшие проблемы с законом, которые он сам же себе и организовал, ты ведь в курсе каким высокомерным и заносчивым он был.
– Ты говоришь о нём в прошедшем времени, он что умер?
– Для меня умер, потому что горя я от него хлебнула – дай дорогу. Сначала заставил меня продать дом, квартиру и дачу, шантажируя, что потянет за собой на зону, даже машину я тогда продала, а потом, когда нужно было избавляться от имущества, подарил мне это помещение со всем гамузом, но с последующей отдачей, когда страсти стихнут. Я тут такого натерпелась от ментов и бандитов, а он, падла, в своей Турции прятался, потому что практически там и жил, и золото всё оттуда, у него в Анталии несколько квартир и жена, тоже говорят не одна. Мир не без добрых людей, мне помогли справиться с проблемами, и как ты понимаешь, не за красивые глазки. И тут наш петушок вернулся, как ни в чём ни бывало. Где, говорит, выручка за восемь с половиной месяцев. Ну, здесь я уже не выдержала, вспомнила ему всё сразу. Ты когда, говорю, деньги собираешься отдавать, в следующей жизни? А расходы, которые я понесла, пока ты там свою задницу прятал, знаешь, хоть приблизительно, сколько это? А нервы, напрочь убитые, ты мне восстановишь? Ну-ка вали отсюда, что б я тебя больше здесь никогда не видела. А ребят я себе в охрану набрала о-го-го каких, вылетел, как пробка. Тут беды мои только и начались. Связи у него везде, выше крыши, тем более, что по приезду из-за границы он стал депутатом, вот настолько всё вокруг продаётся, хотя конечно за последнее время из-за такого необузданного самолюбия даже покровители начали остывать, иначе никто и никогда не смог бы подкопать под него. Но всё равно старый друг лучше новых одного, тем более, когда этот один – баба, и не известно, что у неё на уме, и будет ли она исправно платить дань. Короче говоря, всё те же добрые люди помогли мне и с этой проблемой. Тут включилась античная мафия, а ты, как никто знаешь, что это такое. Ездила в Киев к Гураму, ничего, нормальный мужик, выслушал спокойно, принял дар, как за себя кинул, выразил надежду на плодотворное сотрудничество и уже только после этого всё более – менее начало устаканиваться. Хотя живу, как на пороховой бочке, Пётр ведь не из тех, кто просто так успокоится, знаю, что готовит план возврата салона, он ещё при силе и при влиянии, нет-нет да и подсылает своих агентов вынюхивать, как тут у меня дела. Я и тебя бы заподозрила, если бы не знала, что ты его на дух не переносил. Вот такая история невесёлая, хотя кому как. Ну, давай по второй, а то я, наверное, тебя уже утомила своей болтовнёй.
Да-а, если бы мне не было уже достаточно много лет и я не знал бы всех действующих лиц этого детективного романа, я бы наверняка принял всё за чистую монету, а так, разумеется, ни фига я во всё это не поверил. Вернее, поверил, но отчасти. В этой истории явно просматривалось лишь одно, – Лариса сменила хозяина, вернее Ларису забрал другой хозяин. И кто же этот «добрый человек», способный вот так быстро и просто отжать столь лакомый кусок у Петра? Я, как вы понимаете, сейчас имел в виду салон, ну и Лору отчасти.
– Лорочка, я хочу выпить за тебя, даже не знаю, как выразить своё восхищение тобой и всем тем, что я сейчас услышал. За самую мужественную из самых женственных особ в мире!!! За тебя, Ника!!!
– Ой, Юрка, ты вечно со своими подколками, зря ты иронизируешь, всё было действительно довольно героически – со смехом сказала Лара.
Да, незаметно перейдя на другой возрастной рубеж, она оставалась чертовски эффектной и красивой, с той притягательной, я бы сказал, какой-то загадочной сексуальностью, которая свойственна женщинам после сорока пяти, так что даже трудно сказать, в каком возрасте она была бы более желанна для меня, равно, как и для любого другого мужчины, хотя бы иногда, хотя бы в мыслях своих, дерзнувших на секс с таким идеалом.
На время мы перешли на ничего не значащие темы. Я, как всегда, прошёлся по её внешности, без единой надежды на близость, скорее, чтобы не оказаться бестактным, затем заговорил о предстоящем лете и наконец о погоде, дождливой и недружелюбной, совсем нетипичной для этого майского времени в Одессе.
– А какая погода сейчас в Днепре, также дождливо?
Ох ты блин! А какая же там погода?
– Ты знаешь, я сейчас еду из Польши, почти из самого побережья Балтики, там погода просто чудо.
– Да-а? Ты смотри, какая у тебя интересная жизнь, по заграницам разным мотаешься, что там тоже нашим металлом интересуются?
– Интересуются, и не только металлом, и нашим лесом, и нашим газом, ну и нефтью нашей соответственно.
– Никогда не знала, что у нас есть газ и нефть на продажу, мне всегда казалось, что нам самим россияне кислород, то есть углеводород, перекрывают.
Ну надо же, что-то я расслабился, язык без костей, пора быть серьёзней, замахнулся на такие дела, а сам веду себя, как баба базарная, никак не войду в роль украинского бизнесмена с криминальным оттенком.
– Не столько речь идёт о газе, сколько о лимитах на него, короче говоря, это дело скучное, ты мне лучше скажи, а как там поживает семья Саши Цинклера, чем занимаются, живут они в том же доме?
– Ну как ты наверное знаешь, Саша умер лет семь – восемь назад, при довольно загадочных обстоятельствах, все поговаривают, что его заказали, хотя официальная версия – больные почки. Довольно странно, ведь по сути он был человеком – душкой, и нашим и вашим, ну да ты его знал лучше, это же он ввёл тебя в этот круг. Что там могло произойти…? Возможно он стал свидетелем чего-нибудь такого, о чем не говорят, а может действительно почками страдал. Хотя Кларка, когда забирала весь Сашин товар из салона, говорила, что ничем похожим он никогда не болел. Короче, тайна за семью печатями.
– Ну а что его семья, как они поживают теперь?
– Бориса вижу часто, бывает здесь чуть ли не через день, по-моему он агент Петра. Продолжает дело, которым занимался отец – антика и предметы старины, поэтому естественно в близком контакте с Петром. Растолстел, как и папаша, женат уже третий раз и от каждого брака по одной дочке. С матерью конфликт страшный на почве наследства, так, таки было, что делить. Кларка нет-нет приносит что-нибудь продать по мелочи, рассказывает, какие он ей козы мочит. Она обитает в том же особняке, вместе с первой невесткой Анной и внучкой – чтоб я так жила, ситуация довольно нетипичная. Борису она купила трёшку где-то здесь, в центре, а сама занялась сводничеством, ну не в примитивном смысле конечно, у неё брачное агентство. Всё приходит, меня фалует, а я ей говорю: «Ты себя сначала определи в чьи-нибудь руки, а потом и за меня принимайся». С Петром у неё контакта нет, я это точно знаю, она просто его боится, неосознанно как-то, беспричинно, хотя это большой вопрос – беспричинно ли. Ну что, давай третий тост, моряк.