Банановый остров

Качим Марк

– Сильно болит?
– шепотом спросил Кай, заметив, что он снова и снова трет больную ногу.
– Из-за перемены погоды?

Йенс неохотно кивнул и скупо добавил:

– Холод.

По-настоящему холодно не было, но кто его знает, как реагировала истерзанная кость просто на сам факт резкого понижения градусов. Немного подумав, Кай отодвинулся от замахавшего в пылу спора руками Ачестона и прислонился плечом к Йенсу. Это было и удобней: спина без опоры уже начинала ныть, - и дало возможность прижать ногу к грубой коже, делясь с ней теплом.

Интересно,

что с ним случилось? Понятно, что это боевое ранение, что на огнестрел не похоже - слишком уж много шрамов. Взрывное - в этом случае в первую очередь пострадали бы стопа и голень. Даже если предположить, что это была не мина, а граната - тогда изувеченной оказалась бы и рука.

– Все равно всем придется намокнуть, - голос Крайтона отвлек Кая от размышлений.
– Рано или поздно всем понадобится облегчиться.

 - Предлагаю сразу выходить голыми, - сказал Армс.
– Сделаем приятное и себе, и соседям, когда вернемся и не прижмемся к ним мокрыми шмотками.

– Говори за себя, мне приятно точно не будет!
– открестился Кертис.

– Ну это сейчас, - хмыкнул Армс.
– А вот через пару недель…

– Так, а ну отставить превращение нашего острова в “Голубую устрицу”!
– поморщился Роберт.

– Татара-тата-ра...
– запел Армс, безупречно выводя очень знакомую мелодию.
– И вообще, каждый думает в меру своей испорченности. Я предлагал схему: "Разделся, сбегал отлил, пришел, обсох, оделся, лег обратно". Но можно и "Разделся, сбегал, лег", я не против.

– Это все хорошо, но где в этом расписании пункт “пожрал”?
– Кертис выразительно посмотрел на Йенса, но тот никак не отреагировал.
– Что, мы сегодня вообще без еды спать ляжем?

– Можно все-таки попробовать съесть бананы… - протянул Том.
– Но может начать крутить желудок.

– Вот уж давайте тогда без экспериментов!
– решительно отверг идею Роберт.

– Это пусть каждый сам решает, но чур экспериментаторы ложатся с краю, - заметил Ачестон.
– Чтобы, если бегать всю ночь, так остальным не слишком мешать. А вообще есть не охота особо, у меня желудок до сих пор как в стиралке крутится.

 - Да уж, катер этот - знатный мозготряс, - согласился с ним Кертис. Кажется, зеленые бананы его тоже не сильно впечатлили.

 - Ну раз с бытовыми вопросами покончено, можно начинать вечер страшных рассказов?
– светским тоном поинтересовался Армс.
– Ну а что, в лагере скаутов разве не этим походы заканчивались?

– Вот через семь недель и расскажешь, - фыркнул Роберт.
– Когда поход заканчиваться будет. А пока он только начинается. Так что можешь рассказать что-нибудь веселое.

– Ну ладно, ты сам попросил!
– широко улыбнулся Армс.
– Как-то раз я был на одной вечеринке...

Йенс пошевелился, чуть плотнее прижимаясь к Каю больным бедром, и облегченно выдохнул.

– В дождь крабы выползают, - сказал он тихо.

– А толку?
– также тихо ответил Кай, чуть повернув голову.
– Не

сырыми же их жрать.

– И сложить некуда, - добавил Йенс. Он поежился, еще чуть плотнее прижался к Каю.

От песка потянуло холодом. Пока банановые листья, которые они накидали на "пол" их жилища, не давали заду замерзнуть, но под утро наверняка станет хуже. Что ж, им хотя бы не надо спать в одиночку.

Рассказ Армса, видимо, увлек остальных. Все громко говорили, Ачестон еще и отчаянно жестикулировал, размахивая своими ручищами, как лопастями ветряка.

 - Прикиньте, волны вынесут нам ящик древнего коньяка!
– мечтательно протянул Роберт. Кай хмыкнул: Оуэн не прикасался к спиртному лет двадцать.

 - Лучше пусть это будет ящик консервов, желательно мясных, - возразил Хиллерманн.

 - Ага, и тут же явится Флин и отберет, - усмехнулся Том.
– Ну мы же робинзоны, должны сами себя прокормить, а не пользоваться чужой помощью.

– Так это не чужая, это божья помощь, - фыркнул Роберт.
– Совсем другой коленкор!

– И даже, скорее, сталкерство, - заметил Том.

Удивительно, но он, кажется, не чувствовал ни холода, ни неудобства - с интересом прислушивался к разговорам, рассматривал бушующую стихию и сидел, скрестив ноги, будто так было удобно и привычно.

Между тем ночь все не наступала. Было темно, как вечером, но сгущаться сумерки не спешили.

– Мы во сколько приехали? Часов в двенадцать?
– спросил Кай, когда в разговоре повисла пауза.
– Ну часа три трепыхались тут. А темнеет во сколько?..

– В этих широтах часов в шесть-семь, наверное, - предположил Ачестон.
– Если бы не дождь, мы бы уже и остров прочесали, и поесть соорудили, и костер развели.
– Йенс, а у тебя в рукояти ножа нет огнива? Армейские же обычно с ним идут.

 - Ага, устроители такие простачки, что дублирующую систему допустят, - фыркнул Кертис.
– Заметил, что или сеть, или удочка. Или котелок, или кастрюля.

– Нету, - коротко ответил Йенс, не пускаясь в объяснения.

Постепенно разговоры сошли на нет, и компания оживлялась, только когда кому-то приспичивало в туалет. Под активное подбадривание несчастный раздевался и выходил под дождь. Уже наконец-то начало темнеть, когда Йенс подтянул под себя здоровую ногу и с большим трудом поднялся.

Он вопросительно посмотрел на Кая, и он также вскочил с места - организм уже тоже требовал пополнить общий уровень влажности в окружающей среде, а ходить по очереди и мерзнуть в два раза дольше рядом с мокрым соседом было глупо.

Йенс стянул футболку, и оказалось, что шрамов у него не так уж много - только тот, что на ноге, да длинный тяж на груди.

Может, это была разрывная пуля? Кай припомнил, что они вроде как запрещены, но разве ж террористы будут соблюдать законы.

А через секунду Йенс запустил пальцы под резинку на удивление современных трусов от известного модельера, и Кай забыл и о террористах, и о международных конвенциях.