Банда отпетых дизайнеров
Шрифт:
– Да, так что там с Броничем? – снова оживился Денис.
– Макаров наверняка знал о связи Бронича и Леночки, – ответила я, про себя подивившись живейшему интересу, который Денис, оказывается, питает к моему шефу. – Не удивлюсь, если он их и познакомил! Вспыльчивый нрав нашего шефа Стасу был известен, и он легко спровоцировал Бронича на скандал.
– Как? – капитан Кулебякин продолжал радовать неутомимым вниманием к моему рассказу.
– Позвонил и гнусавым гоблинским голосом сказал, что Леночка назначила встречу другому мужчине, а к Броничу, чтобы он их не застукал, приставила наблюдение. Наши девчонки слышали звонок
– Какая экспрессия! – восхитился капитан Кулебякин.
Я посмотрела на него с подозрением, но Денис улыбался от души. Видимо, и в самом деле восторгался юношеским пылом Бронича, влюбленного в Леночку.
– В общем, Макаров правильно думал, что Бронич немедленно побежит к Леночке и устроит ей грандиозный скандал. Если не застанет чужого мужчину в доме, так разорется по поводу установленной за ним слежки. Повод найдется! Так и вышло, но кое в чем Стасик просчитался. Во-первых, он недооценил серьезность, с которой Бронич воспринял сообщение о слежке. Шеф не поленился выбраться из окна и поехать к неверной милой на трамвайчике! А Стасик думал, что ревнивец воспользуется личным автомобилем, и прятался вблизи здания, чтобы отправиться к Леночке, как только зеленая «Тойота» отчалит со стоянки. А она все не уезжала и не уезжала, Макаров не выдержал, прибежал к нам в офис, узнал, что шеф чудесным образом из кабинета пропал, и тоже поспешил удалиться.
– А «Тойота»? – зачем-то спросил Денис.
– А что «Тойота»? Так и стояла до самого вечера, пока я не забрала ее по слезной просьбе шефа.
– Но почему ты? – привязался Кулебякин.
– Потому что в машине был компромат на шефа: фотоаппарат со снимками Бронича и Леночки! Шеф не хотел, чтобы эти фотки попались на глаза его супруге, она любящая жена и мужа своего просто боготворит.
– Я тебя тоже! – с чувством сказал Денис – на мой взгляд, совершенно некстати, так что я не стала благодарить его за признание.
– Вернемся к теме, – попросил капитан Барабанов, повертев в руках листок, на котором он успел начертать какую-то схему в прелестной младенческой манере «каляка-маляка». – Итак, Савицкий поехал к Цибулькиной и устроил дебош в подъезде. Вопрос: почему она не впустила любовника в квартиру?
– Да потому что там уже был один любовничек! – сердито рявкнула Трошкина. – Не гипотетический, а самый настоящий! Хомо Кобелярус!
– Приблизительно с двух до трех часов пополудни Леночка принимала у себя нового друга – моего дорогого братца Зяму! – любезно объяснила я, видя, что Алку неудержимо потянуло на ругательства.
– А-а-а! Теперь я понимаю мотивы, мисс Марпл! – протянул Денис и посмотрел при этом не на меня, а на Трошкину.
Алка побагровела, а хладнокровный капитан Барабанов постучал ручкой по столу:
– Время не сходится! По вашим словам, Савицкий покинул офис около полудня, а у Цибулькиной он объявился уже после двух часов! Как это объяснить?
– Очень просто! В двенадцать двадцать на линии, по которой следуют трамваи третьего маршрута, произошло аварийное отключение электроэнергии, движение остановилось почти на полтора часа, – вкратце пересказала я содержание запомнившегося мне новостного сюжета. – Бронич наш общественным транспортом не пользуется, маршрутов
В общем, Макаров прибыл к дому Леночки раньше Бронича или одновременно с ним, так что шоу в подъезде он не пропустил. Не исключаю, что и в милицию позвонили не соседи, а сам Стасик! Приехал наряд, взбешенного Бронича забрали в участок, утомленные скандалом соседи пошли отдыхать, и никем не замеченный Стасик вошел в квартиру Цибулькиной. Зяма к этому моменту уже удалился по пожарной лестнице, Леночка впустила Стасика и пошла принимать ванну. Дверь она не закрыла, нежилась в пене и болтала со Стасиком, а тому осталось только взять электробритву Бронича, включить ее в розетку и бросить в ванну.
– Подстава! – присвистнул Денис.
– Если бы у Бронича не было хорошего адвоката и влиятельных друзей, другого кандидата на роль убийцы и искать не стали бы! – предположила я. – И Макарова это вполне устраивало, пока он не выяснил, что в отсутствие Бронича не сможет получить у нас в «МБС» ни единой копеечки. Тогда Стасик решил перевести стрелки на другого любовника Леночки – благо, он реально существовал и даже был последним, кто видел Цибулькину живой. Вот только Стасик не успел выяснить у Леночки имя ее нового друга! Он знал лишь, что этот друг – художник-дизайнер, и именно это сообщил анонимным звонком соседке Цибулькиной.
– А соседка позвонила в милицию, и нам пришлось срочно спрятать Зяму на конспиративной квартире! – закончила за меня Алка. – Ну, что? Теперь мы можем вернуть Зяму домой?
Она с надеждой воззрилась на капитана Барабанова, а он посмотрел на меня и сдержанно похвалил:
– Хороший рассказ, связный, с крепким сюжетом.
– Тебе, Русик, в литературные критики надо идти, а не в милиции служить! – неожиданно выступил против друга капитан Кулебякин.
Он живо подсел ко мне, обнял за плечи и, взирая на меня с большой нежностью, пообещал:
– Не волнуйся, дорогая, теперь твой брат и мой будущий шурин в полной безопасности!
– Я вроде об одном Зяме беспокоюсь! – съязвила я, отстраняясь и тем самым давая понять, что не расположена ни к нежностям, ни к бракосочетанию.
Капитан Барабанов посмотрел на нас с беспокойством и торопливо сказал:
– Ладно тебе, Инка! Забудь все плохое, я обещаю, что гражданин Макаров уже сегодня будет давать показания.
– Признательные! – с намеком сказала Алка и погрозила воображаемому преступнику кулаком.
– А вы все можете быть свободны! – заявил Руслан, особо выделив слово «все».
Давая понять, что наша дружеская встреча детективов закончена, капитан Барабанов накрыл вспотевшее лицо беленькой бумажной салфеточкой и откинулся на стуле.
– Пойдемте, девочки, пойдемте! – заторопился Денис.
Он подхватил нас с Алкой под локотки, провел мимо опасливо хмурящегося дежурного и уже во дворе, возле своей старенькой «Ауди», выпустил руку Трошкиной, чтобы сосредоточиться на мне.
– Инночка, любимая, мне так много нужно тебе рассказать, и сказать, и вообще! – бессвязно заговорил мой милый. – Спасибо тебе за то, что ты такая, я тебя люблю, и за то, что ты любишь Барклая, тоже спасибо, а уж за то, что ты шефа своего не любишь, вообще земной тебе поклон!