Банды Чикаго

Осбери Герберт

Прибрежный район на время этого своеобразного нашествия погрузился в тишину. Бордели, салуны и кабаки были закрыты, и свет в них не горел, а на улицах никого не было, за исключением нескольких проституток и сутенеров, сбившихся в дверях. Даже хулиганы, из которых в большой степени состояла толпа зевак, вели себя странно тихо; с их стороны не слышалось никаких угроз и почти никаких шуточек. Но не прошло и десяти минут после ухода крестного хода, как Прибрежный район ожил. Засверкали красные фонари, открылись двери, раздались хлопки открываемого шампанского и звуки пианино и банджо, а из укромных мест вылезли сутенеры, проститутки и воры. Цыган Смит еще молился у театра Аламбра, а в Прибрежном районе уже бушевала самая буйная ночь за всю его историю: сотни мальчков и юношей, до этого только понаслышке знакомых с пороком, теперь получили информацию о нем из первых рук.

– Мы, конечно, рады такому притоку клиентуры, – сказала по этому поводу одна из мадам, – но мне лично очень печально видеть сегодня столько юношей, попавших сюда впервые.

Утром 19 октября со страниц чикагских газет посыпалась буря упреков. Во всех было

опубликовано подробнейшее описание крестного хода, но в передовицах он мало где был упомянут, видимо, в редакциях сочли неуместным уделять внимание пустой сумасбродной затее. Политики усмехались, а городские чиновники отказывались давать какие-либо комментарии. Но Цыган Смит заявил: «Время покажет, что мы совершили великое дело!», и его взгляд оказался более пророческим, чем взгляд его оппонентов. Непосредственный результат его похода на Прибрежный район был ужасен, но позже оказалось, что сам факт этой акции впервые прорвал неприступные укрепления, за которыми порок чувствовал себя неуязвимым. Ничто из ранее происходившего в Чикаго, даже публикация шокирующей книги Уильяма Т. Стида, не привлекало столь серьезного общественного внимания к проблеме проституции; город сильнее, чем когда-либо за всю свою историю, осознал всю тяжесть зла, творящегося в нем. Вдохновясь успехом Цыгана Смита, три тысячи членов Женского христианского союза в защиту воздержания во главе с миссис Эмили С. Хилл, президентом отделения графства Кук, провели там же свое уличное шествие 27 января 1910 года. Набившись в городское собрание, они потребовали, чтобы мэр Фред Бассе привел в действие обновленный городской кодекс 1905 года, запрещавший деятельность публичных домов, и наложил штраф в двести долларов на каждого, кто будет уличен в том, что является содержателем, работницей или клиентом любого борделя. Мэр Бассе пообещал провести расследование, и миссис Хилл умоляла его помолиться о том, чтобы Господь направлял его руку. Мэр, раздражаясь, пообещал обязательно заняться этим в должное время в должном месте.

2

31 января 1910 года в центральном здании Христианского союза женской молодежи состоялась знаковая встреча Федерации протестантских церквей, представляющей шестьсот приходов. Поводом для собрания стало обсуждение «проблемы социального зла в Чикаго». Его преподобие Уолтер Самнер, настоятель епископального собора Святых Петра и Павла, зачитал доклад на вышеозвученную тему и представил свою резолюцию, принятую единогласно: «Решено обратиться к мэру города Чикаго с прошением создать комиссию, состоящую из мужчин и женщин, пользующихся всеобщим уважением, чтобы данная комиссия тщательно изучила условия существования. Получив эти данные, комиссия должна выработать, по своему усмотрению, курс, призванный несколько улучшить кошмарные условия, нас окружающие. Взяв за основу данный доклад, заручимся же поддержкой всех гражданских, благотворительных, общественных, коммерческих и религиозных организаций в городе, с целью претворить в жизнь предложенные планы. Если действующая городская администрация не ощущает в себе сил принять этот план, заставим политиков включить его в перечень предвыборных обязательств и сделаем из него основу выборов. Но сначала нужно разработать этот план. Городская пресса поддержит любое здоровое начинание, целью которого будет являться улучшение существующего положения. Церковь поддержит его обязательно. Общественность готова выслушать все выводы, которые сделает подобная комиссия».

Специальная комиссия передала эту резолюцию мэру Бассе, и 5 марта 1910 года мэр назначил Комиссию по нравам, состоявшую из тридцати членов, в числе которых были такие общественные лидеры, как настоятель Самнер, преподобный Джеймс Кэллэген из римско-католической церкви Святого Мэлэхи; епископ СТ. Шаффер из Африканской методистской епископальной церкви; доктор Анна Двайер, президент больницы Мэри Томпсон; доктор У.А. Эванс, городской комиссар по здравоохранению; доктор Фрэнк У. Гансалус, президент Института защиты; Гарри Ослон, верховный судья муниципального суда; Александр Робертсон, вице-президент Континентального национального банка; Юлий Розенвальд, президент фирмы «Сирс, Ребак и компания»; Эдвин У. Симс, окружной прокурор, профессор Герберт Л. Уиллет из Чикагского университета; судья Мерритт У. Пинкни из Молодежного суда и Эдуард М. Скиннер из Торговой ассоциации. В то же время мэр выступил с заявлением перед журналистами, утверждая: «По правде говоря, сейчас положение в области нравов в Чикаго лучше, чем когда-либо. Однако мы хотим, чтобы оно стало еще лучше, если это возможно».

Комиссия по нравам была создана 15 марта 1910 года, настоятель Самнер был избран ее председателем, а Эдвин У. Симс – секретарем. 17 июня 1910 года городской совет издал постановление об официальном учреждении комиссии и выделении на ее работу по изучению ситуации пяти тысяч долларов. Еще пять тысяч были выделены в начале 1911 года Комитетом по финансам городского совета. К изумлению всех наблюдателей, за учреждение комиссии 17 июня все проголосовали единогласно, даже такие ярые противники реформ, как Джон Пайэрс, Кенна и Банщик Джон Кафлин. Удовлетворительного объяснения такой дружной атаке на повелителей порока так и не нашлось; принято считать, что мэр Бассе и члены городского совета были убеждены, что большинство лиц, назначенных в комиссию, имели свой интерес в бизнесе публичных домов и что доклад комиссии в итоге окажется удобен всем.

15 июля 1910 года открылись офисы комиссии в деловом районе города, и тут же многочисленные инспектора начали реальную работу «в поле»; руководил ими Джордж Книлэнд, опытный социальный работник.

Тем временем произошли два важных события, затронувшие район красных фонарей. Во-первых, один из судей открыл новый путь для борьбы против поставленного на коммерческие рельсы распутства, вынеся заключение, запрещавшее

шестерым хозяевам борделей с юга Чикаго вести свой бизнес на том основании, что деятельность публичного дома наносит вред владельцам недвижимости, находящейся по соседству. А во-вторых, полицейское управление объявило двенадцать новых правил, регулирующих деятельность домов терпимости. Суперинтендент полиции заявил, что за соблюдением этих правил будут строго следить, а были они таковы:

1. В зданиях и на территории перед ними запрещается появляться всем лицам в возрасте от трех до восемнадцати лет, в том числе рассыльным и курьерам.

2. Запрещается работа женщин в возрасте ниже установленного законом. Если таковые будут обнаружены, заведение будет непременно закрыто.

3. Запрещается насильное удержание кого бы то ни было в доме. Никто, вне зависимости от возраста, не должен быть удерживаем в доме насильно; также ни на одном пути к выходу не должно быть железных решеток или иных препятствий.

4. Женщинам запрещается появляться в салунах иначе как в сопровождении мужчины. Любые приставания подобного рода будут решительно пресекаться.

5. Запрещается появляться в общественных помещениях в вызывающей одежде, такой, как короткие юбки, прозрачные халаты и т. п.

6. Мужчинам запрещается содержать публичный дом, постоянно проживать или постоянно находиться в нем. Мужчины, явно существующие на средства, зарабатываемые проститутками, будут арестованы за тунеядство.

7. Запрещается активное приставание в любом виде, будь то на улице, из дверей, из окон или в помещениях салунов.

8. Запрещается вывешивать на доме терпимости какие бы то ни было бросающиеся в глаза опознавательные знаки, цвета или приспособления.

9. Запрещаются непристойные представления и картины.

10. Территориальные ограничения. Запрещается функционирование домов терпимости за пределами особо оговоренных районов, а также ближе чем за два квартала от любой школы, церкви, больницы, общественного учреждения или стационарной линии уличного транспорта.

11. Двери. Запрещается оснащение домов терпимости свободно распахиваемыми дверями, позволяющими с улицы видеть происходящее внутри. Все дома терпимости должны иметь двойные двери, которые следует держать закрытыми.

12. Спиртное. Начиная с 1 мая 1910 года запрещается продавать в домах терпимости спиртное, как навынос, так и для внутреннего употребления.

Тот факт, что не прошло и двух месяцев с момента учреждения Комиссии по нравам, как эти правила были обнародованы, свидетельствует о том, что и полиция и политики прочувствовали всю силу народного гнева. Очевидно, однако, что нацелены эти правила были не на регулирование проституции в целом, а на то, чтобы навести определенный порядок в кварталах красных фонарей и подчеркнуть преимущества выделения домов терпимости в отдельные районы, пока деятельность комиссии вообще не вышла из-под контроля. Однако законодатели порочного бизнеса на сотрудничество не пошли. С их точки зрения, деятельность комиссии представляла собой не более чем глупую суету фанатичных реформистов. Правило, касавшееся продажи спиртного, еще несколько месяцев соблюдалось, но все остальные игнорировались напрочь. Как гласило позднейшее заявление Комиссии по нравам, «полицейские постановления соблюдались слабо, что говорит о том, что серьезное отношение к приказам полиции утрачено».

3

В докладе Комиссии по нравам нашло свое воплощение самое тщательное исследование порока, когда-либо проводившееся в Соединенных Штатах; впервые был вскрыт невероятный размах проституции как бизнеса и огромные размеры приносимой ею прибыли. За шесть недель напряженной работы Комиссия провела девяносто восемь специальных собраний, на которых присутствовали представители более тридцати благотворительных, гражданских, общественных, реформистских и деловых организаций совершенно различных интересов – от Лиги борьбы с курением до Ассоциации защиты розничных торговцев спиртным. Там выступали выдающиеся граждане, священники, профессиональные реформисты и социальные работники, городские и полицейские чиновники, рядовые полисмены, сыщики, владельцы салунов, пивовары, производители спиртного и, конечно, владельцы и работницы борделей. Нанятые комиссией агенты ходили по борделям, домам свиданий, винным лавкам, салунам, танцевальным залам, паркам развлечений, прогулочным пароходам, заглядывая даже в кафе-мороженое и на дешевые киносеансы. Везде они наблюдали за происходящим и опрашивали мадам, работниц, сутенеров, хозяев и барменов. Несмотря на нехватку средств, изучались все стороны проблемы, от опасности для респектабельных иммигранток до влияния порока на детей, растущих в непосредственной близости от «нехороших» районов. Окончательные рекомендации комиссии, основанные на тщательном изучении огромного объема статистики, были таковы: «Следует немедленно начать постоянную энергичную борьбу с проституцией с целью полного ее искоренения».

Для «эффективного и безотлагательного» претворения в жизнь своих рекомендаций комиссия настояла на учреждении Суда по морали и Комиссии по морали. Оба этих предложения мэр Картер Харрисон-младший принял – первое в 1913 году, а второе – в 1915-м. В заключении отчета Комиссии по нравам о текущем положении дел, в частности, говорилось:

«В первую очередь Комиссия хочет донести до жителей Чикаго тот факт, что проституция в городе является масштабным коммерческим бизнесом, приносящим суммарный доход более пятнадцати миллионов долларов в год, и управляют им по большей части не женщины, а мужчины. Если из дела устранить эксплуататора-мужчину, то размах проституции резко уменьшится и ее распространение прекратится. <...> С профессиональными эксплуататорами женщин тесно соприкасается и прослойка якобы уважаемых граждан, как мужчин, так и женщин, которые за заоблачные суммы в открытую сдают под дома терпимости здания, находящиеся в своей собственности, и, таким образом, разделяют доходы, приносимые этим бизнесом.