Банхар
Шрифт:
– Зачем? – спросил Володя, но все же подчинился.
…Он вдруг оказался в Алмазном ущелье, у костра в палаточном лагере. В палатках еще спали Леха и Женька, и другие ребята из школьного туристического клуба.
Там, где виднелась Чарская пустыня и дальше, за пиками хребта Удокан по другую сторону Чарской долины едва брезжило утреннее солнце. Над ущельем возвышался пик Шаман. По дну этой впадины в горах хребта Кадар тянулась легкая дымка.
Руководитель клуба, Настя, старшая пионервожатая школы накануне вечером у костра рассказала старую эвенкийскую легенду о
Охотник хотел было набрать алмазов в свою охотничью сумку, но внезапно перед ним возникала сказочной красоты девушка. Ее звали Миснэ, она была одной из богинь, что охраняли сокровища хребта Кадар.
– Эти алмазы нельзя брать без спроса, - строго сказала Миснэ.
Но глядя на нее охотник уже не думал об алмазах. Он думал том, что еще никогда в своей жизни не видел столь прекрасной девушки.
– Мне не нужны эти алмазы, - сказал охотник. – Мне нужна только ты.
– Будь осторожен, - предупредила охотника Миснэ. – Если ты оказался здесь, я обязана исполнить одно твое желание.
– Так пусть же будет так, чтобы ты была моей! – сказал, не колеблясь, охотник.
– Да будет так! – ответила Миснэ. – Но я не смогу быть твоей сейчас, потому что жизнь твоя еще не окончена. А я не могу быть простым человеком. Ты придешь ко мне, когда закончится твой земной путь.
И в этот момент все исчезло. Только серое, мрачное ущелье дышало на него своим холодом. Тот охотник прожил долгую жизнь, но ее нельзя было назвать счастливой. Он никак не мог забыть ту богиню, Миснэ. И потому не женился, не завел детей.
Тем утром он обрел необычные способности, начал слышать и видеть лесных духов, мог с их помощью лечить людей. Он стал шаманом-целителем, многим людям спас жизнь, много пользы принес своим соплеменникам. А когда настал последний день его земной жизни, он отправился к Алмазному ущелью, увидел дымку, приподнял ее, и увидел Миснэ.
Шаман исчез, будто и не было его. А в том ущелье изумленные люди однажды увидели новый пик. В бликах утреннего солнца скала была похожа на человека, что смотрит куда-то вдаль, ждет кого-то. Люди стали называть этот пик Шаман-горой.
Володя подошел к краю дымки, и коснулся ее. Она была осязаемой, как очень легкое пуховое покрывало. Он приподнял край этой дымки и увидел то, о чем рассказывала Настя, ущелье, усеянное зелеными алмазами. По дну ущелья журчал кристально чистый горный ручей.
Володя пошел вдоль ручья, усеянного алмазами, невольно любовался этой величественной картиной, и думал о том, какую прекрасную картину мог бы написать здесь его отец. Так он и брел, пока не увидел шатер из белоснежной бересты. Из шатра вышла прекрасная девушка, он не сразу узнал в ней свою одноклассницу Лиду Писарькову.
– Лидка, ты чего здесь делаешь? – воскликнул
Лида была из местных, коренных, орочонов, и самой красивой девочкой в классе. Многие парни, и сверстники из параллельных классов, и старшеклассники, заглядывались на нее, пытались за ней ухаживать. Но она замечала только Володю.
– Чего ты теряешься? – сказал ему тогда лучший друг Женька. – Такая деваха на тебя смотрит.
Но Володя стеснялся Лиды, ведь если он начнет дружить с ней, ему придется провождать ее до интерната, где жили дети орочонов. И тогда все будут думать, что и он орочон. А он ведь русский, хоть и бурят.
– Иди за мной, - шепнула Лида так, будто боялась разбудить кого-то.
Она завела его в шатер, достала из ларца белый алмаз.
– Держи, - велела она. – Крепко держи!
Володя взял камень, ощутил, что он невероятно тяжелый, и еще более невероятно холодный, настолько, что этот холод обжигал ладони.
– Держи, - повторяла Лида, глядя ему в глаза, - держи…
Руки Володи тряслись от невыносимой тяжести и жгучего холода, но он держал этот камень, до тех пор, пока не перестал что либо ощущать.
– Молодец! – сказала Лида, и коснулась губами мокрого лба Володи.
От холода прикосновения ее губ он проснулся, в палатке. Рядом безмятежно посапывали в своих спальных мешках Женька и Леха. В лагере уже суетилась Настя, учила кого-то готовить походный завтрак.
– Какой сон, - подумал Володя и потянулся. – Вот бы оказалось так, что это был не сон?
Взгляд его замер на ладонях. Они были покрыты волдырями от ожогов.
… Раджана отпрянула от Володи и уткнулась лицом в ладони.
Спросить «что это было?» Володя не успел. У входа в спальню стоял Барнак, и внимательно смотрел на Раджану.
– Я разрешал перенести его в дом? – спросил этот хищник в человеческом обличье.
– Нет, - робко ответила Раджана.
– Связать его! – приказал Барнак.
Крепкие парни ворвались в спальню и навалились на Володю. Барнак схватил за локоть Раджану и вытащил ее из комнаты.
***
Глава 3
О чертовщине, что творилась в Усть-Нарине, Володе рассказала бабушка, как-то вечером. Володя пил чай, бабушка раскуривала трубку у печки. Новый участковый, молодой лейтенант, вошел без стука и сообщил, что дело об исчезновении дяди Дума, бывшего директора совхоза, закрыто.
– И этот савдачник, - сказала обычно молчаливая бабушка.
– А что такое савдачник? – спросил Володя.
– Видел, глаза у него какие? – бабушка затянулась крепким табаком и пустила облако сизого дыма. – Они такими становятся, когда савдака в себя впускают.
– А зачем они это делают?
– Силы хотят, много силы. И власти.
– А что такое савдак?
Рассказ бабушки был похож на жуткую сказку. Но рассказывала она так, будто все это видела своими глазами. Еще не так давно Усть-Нарин был самой красивой деревней Агинской Бурятии. Люди здесь жили в просторных, уютных коттеджах. Директор совхоза путем хозрасчета купил их где-то на Алтае.