Бар на окраине
Шрифт:
— Как это — гуляла в парке?! — придя в себя, взвизгнула она. — Вы что себе позволяете?! Объяснительную на стол!
В этот момент в дверь просунулась мордочка Милы. Нащупав взглядом глаза Веры Андреевны, Мила приветливо улыбнулась.
— Вера Андреевна, я… Ладно?
— Конечно-конечно! — озарилась улыбкой начальница, и мордочка исчезла.
Мила — ведущий специалист. Правда, непонятно, как это возможно, ведь у нее даже нет высшего образования — она только с этого года начала учиться заочно. Но это не мешает
Мне вспомнилось, как однажды в кроссворде она написала «венигрет».
— Я же вас предупреждала, Ариадна Кирилловна — опоздания наказываются строго — вплоть до увольнения! Вы в своем уме?! — проводив взглядом ведущего специалиста, пренебрежительно вернулась Вера Андреевна к моему правонарушению.
— Конечно, в своем. Меня мой ум вполне устраивает! — ответила я, доставая из стола свои книги и записи и складывая их в извлеченный из сумки большой пакет с надписью «Modis».
Вера Андреевна начала постепенно понимать, что происходит что-то, выходящее за рамки обыденного.
На всякий случай она немного сбавила напор.
— Вы что, заболели? — спросила она, заметно снизив тон.
— Да нет, я совершенно здорова.
Начальница застыла, как каменное изваяние.
Она была в растерянности — ухожу я или остаюсь: ругать меня или… или… хвалить?!.
Это было так неожиданно — ведь всегда само собой разумелось, что я неизменно на рабочем месте: составляю картотеки, готовлю презентации книг, выставки, поэтические вечера, обслуживаю читателей… Мне можно поручить все на свете, потом еще и отругать, и я никогда не возникаю, не требую похвалы, отгулов, не болею и не отпрашиваюсь.
— Да, кстати… — сообщила я, застегивая пакет, — я увольняюсь. Прямо сейчас.
На лице Веры Андреевны отразилась непередаваемая гамма чувств.
Боря в ужасе посмотрел на меня, мгновенно оценив перспективу моего ухода. Это означало, что Мила, Аня и Катя тяжким бременем лягут на его плечи. Впрочем, они частично лежали на его плечах и раньше, но теперь их работа почти полностью будет на нем.
И мой заваленный планами и разработками стол тоже, очевидно, унаследует он.
— Как это — увольняетесь?.. Куда же вы пойдете? — отмерла заведующая.
Она, видимо, не могла осознать, что такой никчемный работник кому-то оказался нужен.
— В исследовательский центр Бармина, — почему-то ответила я. На душе было весело и тягостно одновременно: я разыгрывала комический спектакль, а за дверью ждала неизвестность.
— Как же… а лекция в девятой школе?.. А встреча с писателями? А подготовка областного семинара? — залепетала Вера Андреевна.
Ага, посуетись, посуетись!..
— У вас есть ведущий специалист Эмилия Юрьевна. Вот пусть она и проводит встречи. А семинары пусть готовит Катя.
Это прозвучало так дико, что
— Вы что, будете мне указывать, кому и чем заниматься? Я в состоянии распределить работу между сотрудниками!
— Ну а коль в состоянии — значит, и лекция в девятой школе, и встреча с писателями, и литературно-музыкальный вечер в галерее — все будет проведено на высшем уровне. В конце концов, я всего-навсего простой библиотекарь, а у вас есть библиографы и ведущие специалисты!
Маргарита Тихоновна тоже почуяла опасность и съежилась.
Я пошла к двери. Мельком взглянув на мой переполненный материалами стол, Вера Андреевна открыто запаниковала.
— Постойте… Арина!
Ага, уже Арина!
— Но по закону вы должны отработать две недели!
В эти две недели семинар не втискивался, зато умещались лекция и встреча с писателями.
— Тогда возьму больничный, — опять глядя ей в глаза, заявила я, — отдохну пару неделек. Надоело работать за всех. Надоело! В центре Бармина мне предложили заняться научными исследованиями. За вполне приличную зарплату.
— Ариадна Кирилловна, да постойте же! — начальница устремилась за мной в коридор и на глазах у изумленной вахтерши зашептала:
— Ариадна Кирилловна, я как раз собиралась повысить вам категорию — вы уже вполне тянете на высшую…
Я усмехнулась.
— А если вам тяжело, мы ведь всегда можем договориться… Хотите, возьмете сегодня отгул?
Это был мой звездный час. И в этот момент мне, конечно, следовало, немного поломавшись, сказать:
— Хорошо, Вера Андреевна, я должна подумать. Сегодня я действительно возьму отгул, а завтра сообщу о своем решении.
Ведь никакой центр Бармина меня, разумеется, не ждал — там полно своих Мил и Кать. Все места заняты.
А тут мне удалось напугать начальницу до такой степени, что она предложила мне повышение и, кажется, впервые задумалась о том, что на мне и Боре держится вверенное ей учреждение.
В подтверждение этой истины мимо нас проскочила Катя.
— Вера Андреевна, можно отлучиться на полчасика? — спросила она на бегу.
Заведующая обреченно кивнула.
По-человечески я могла ее понять. Могла, но не хотела. И я сказала:
— Нет, Вера Андреевна, не хочу. И договориться мы с вами не сможем — у меня ведь нет дачи с огурцами и пасеки с медом, нет машины, чтобы забирать из садика вашего внука, и мужа-прокурора тоже нет. И только потому, что у других все это есть, выполнять чужую работу я больше не буду. За трудовой зайду позже. Прощайте!
Вера Андреевна, остолбенев, осталась стоять на лестнице, а я, хлопнув дверью, вышла в свежее декабрьское утро.
ГЛАВА 3