Бар на окраине
Шрифт:
«Хлебни-ка вот лекарства…»
Воспоминания набежали одно на другое, и я опять вспомнила лежащую за стойкой одинокую куртку бармена.
И разверзшуюся в ту же ночь кухню, и ползущий по столу нож…
И этот же странный нож в его кармане…
И тело мое сотряс неудержимый озноб.
От Вовки надо держаться подальше.
Впрочем, от всех них, кроме Тани, нужно держаться подальше.
Да,
Интересно, за что?
Что же они хотят сделать со мной?
Будем готовить ее…
Я вздрогнула.
Для чего им нужна я? Именно я?
И Таня?..
Я никак не могла осознать, что время стремительно истекает, что если я не решу эту головоломку, то через два дня меня может не быть.
И пока все против меня.
Сигарета закончилась, я выбросила окурок и вернулась в бар.
Надо все-таки позвать Полину.
Я спустилась в кухню и увидела Полину, которая помешивала соус. Увидев меня, она встревоженно спросила:
— Ну, как ты, ничего? Говорят, поскользнулась, ногу подвернула…
— Типа того… — кивнула я, слегка удивившись не совсем верной информации, — тебя Иван Ильич просил зайти.
— Хорошо, сейчас.
Полина вынула из посудины ложку и положила ее на блюдечко.
— А это Таня тебе сказала, что я поскользнулась? — уточнила я мимоходом.
— Да, она за водой для тебя приходила, — Полина открыла кран и подставила ладони под широкую струю.
— Она такая добрая, — закинула я удочку, — помогла мне до лестницы дойти…
— Да, она очень хорошая, — охотно подтвердила Полина, вытирая мокрые руки, — постоянно всем подарки дарит…
Я вспомнила малахитовые бусы.
— Ага…
— Вот, кстати, календарь настенный — это ведь тоже она нам подарила! — и Полина, улыбаясь, указала на жуткую книжицу, маячившую в углу кухни.
Я остолбенела, ощущая, как по спине взбирается холодок.
— Хочешь, поближе покажу? — и цыганочка гибкой походкой двинулась к календарю и тут же вернулась назад, держа его в руках.
— Вот, смотри!
Я отпрянула от него, как от ядовитой кобры.
— Да ты что?! — засмеялась Полина. — Знаешь, какие тут полезные советы есть?
И она ловко начала листать календарь и, наконец, дойдя почти до середины, принялась читать:
— При хронической бессоннице применяется смесь…
Все это время я стояла как вкопанная.
— Подожди, — наконец, немного придя в себя, остановила я поток ее слов. — Дай сюда.
Голос прозвучал хрипло, как при простуде.
Полина обиженно замолчала и протянула мне численник. Я перевернула несколько страниц и увидела ярко-красную цифру «семь» и ниже красивым шрифтом — «Рождество Христово»…
Я захлопала глазами.
Что это за чертовщина?! Опять, что ли, действие фирменного коктейля?..
В
Нет, это не «Самарканд и Бухара». Вовка тут ни при чем. Это совсем другое…
Припомнились грозные слова директора «Настает пора жуткая…»
Глядя сквозь Полину, я вернула ей чертов месяцеслов и, как лунатик, вышла из кухни.
ГЛАВА 47
6.12.
Я курю в подсобке. Двенадцать минут назад Таня меня разбудила. Вернее, разбудила — неверное слово. Я не смогла сомкнуть глаз ни на минуту, вновь и вновь вспоминая в мельчайших подробностях все произошедшее сегодняшней ночью. И всеми предыдущими ночами. Все, все с самого начала моей работы в этом проклятущем баре, каждую мелочь, касающуюся каждого из шестерых, перебирала я — и не могла прийти ни к какому определенному выводу.
Кто же, кто из них — мой союзник?
Кто?
Ни малейшей зацепочки.
Вернее, их, наоборот, слишком много. И получается, что все, абсолютно все в чем-то замешаны.
Все.
Но этого же не может быть!
Кто-то один должен быть чист как стекло.
Я опять перебрала всех по очереди, но такого среди них не оказалось.
И в то же время все мои улики были настолько зыбкими, что разбивались о первый же вопрос «а может…?»
Ну вот, Прохор, например.
Если вспомнить его преображения, то его сразу следует вычеркнуть.
А может, я просто выпила лишнего на той вечеринке?
Полина.
Год рождения — 1929…
А может, это просто опечатка?
Лидия Никитична.
Которая почему-то сообщила о том, что поблизости снимается кино.
А может, это было просто ее предположение?
Вовка.
Его куртка.
А может, она запасная, и он вместе со всеми преспокойно ушел домой?
Нож.
А может, в баре все ножи одинаковые, это нож со стойки, и Вовка просто машинально положил его в карман?
Лилька.
Не захотела поддержать разговор о кошке.
А может, он был ей неинтересен, и моя боязнь волков показалась ужасной глупостью?
Повсюду ходила за мной хвостом и постоянно во всем мешала.
А может, ей было просто скучно?
Таня.
Как выяснилось, именно она подарила календарь.